Разум на пути к Истине - [107]
Вы теперь, верно, уже получили и просмотрели наше поправление 1-го слова святого Исаака и замечания на 41 слово.
За верность рукописи святого Григория Паламы я не ручаюсь; хотя это и нехорошо, но, может быть, цензор сделает нам снисхождение и поправит с греческого текста.
Лексикона греческого мы еще не получили, ожидаем ныне или завтра приезда монахинь. Не знаем, какой Касовичев, только нам нужен греко-русский. По испытании Вас уведомим, оставим ли оный или попросим о другом.
Переводы из «Добротолюбия» на русский язык приятно видеть и сличить с славянским. Но лично Вам известно, что в издании «Христианского чтения»[97] немало помещено из «Добротолюбия» отеческих писаний; может быть, и переводивший имеющиеся у Вас слова имел также и оные в виду. Присланный Вам реестр по указателю выписанных мест есть в «Христианском чтении».
Испрашивая на Вас и на все семейство Ваше мир и благословение Божие, с почтением моим остаюсь недостойный Ваш богомолец многогрешный иеромонах Макарий.
8 августа 1852 года.
Девятого августа, вчера вечером, приехали наши монахини, привезли нам драгоценный подарок: книгу святого Варсануфия[98]. Спаси Вас Господи за содействие в сем важном труде и великом деле.
Лексикон получили, и, кажется, будет способен к нашему делу, но еще не совсем рассмотрел; тогда напишем Вам, нужно ли будет из Саратова выписывать или нет.
28. И.В.Киреевский — Иеромонаху Макарию
От всего сердца уважаемый Батюшка! Вчера ввечеру получили мы письмо Ваше и рукопись перевода Исаака Сирина с болховским купцом В.Н. Куркиным, а сегодня еще письмо по почте от 8 августа. Но сегодня с самого утра я должен был ждать по делу нашего процесса[99] и потому не мог просмотреть замечаний Ваших на перевод Троицкой академии и только половину Вашего перевода 1-й главы Исаака Сирина успел прочесть и сличить с переводом лаврским и паисиевским. До сих пор мне кажется, во всех тех местах, где Вы отступаете от перевода лаврского, Вы совершенно правы и смысл у Вас вернее. Но, несмотря на это, мне кажется, что перевод Паисия все еще остается превосходнее, и хотя смысл в нем иногда не совсем ясен с первого взгляда, но эта неясность поощряет к внимательнейшему изысканию, а в других местах в словенском переводе смысл полнее не только от выражения, но и от самого оттенка слова. Например, у Вас сказано: Сердце, вместо Божественного услаждения, увлечется в служение чувствам. В словенском переводе: Разсыпается бо сердце от сладости Божия, в служение чувств.
Слова разсыпается от сладости, может, и неправильны по законам наружной логики, но влагают в ум понятия истинные, и, между прочим, это дает разуметь, что сладость Божественная доступна только цельности сердечной, а при несохранении этой цельности сердце служит внешним чувствам.
Также выражение: Иже истиною сердца своего уцеломудряет видение ума своего — дает не только понятие о исправлении сердечном, но еще и о том, что пожелание нечистое есть ложь сердца, которою человек сам себя обманывает, думая желать того, чего в самом деле не желает.
Впрочем, может быть, я вижу в этих выражениях и излишнее; главное было в прямом смысле, а оттенки — вещь посторонняя.
Прочтя все слова и все замечания, я сообщу Вам мое мнение, потому что Вы приказываете мне это сделать. Митрополиту думаем мы отвезти Ваши рукописи завтра, если Богу будет угодно.
О вопросе Вашем, можно ли писать по-русски: От того же к тому же, Наталья Петровна уже сообщила мнение митрополита. Я же думал, что написал Вам в последнем письме, что никак не вижу, почему бы нельзя было сказать этого. По моему мнению, это столько же возможно по-русски, сколько и по-словенски. Сомнение Ваше о том, не повредит ли некоторым то мнение, которое Исаак Сирин имел о положении Земли, если это мнение оставить без примечания, я представлю на рассуждение митрополита, — так же как и то, что Вы изволите писать о переводе слова разум. Я, со своей стороны, в этом последнем случае совершенно согласен с Вами.
Что же касается до того, что Вы изволите писать мне, чтобы я вник и уразумел и сказал Вам свое мнение (!) о той, не совсем понятной, материи, которая заключается между 1б-й и 20-й строками 28-го листа на обороте, — то это приказание Ваше не потому удивило меня, что требовало от меня объяснения для Вас] Но потому показалось мне поразительным, что в самом деле Бог устроил так, что я могу Вам сообщить на это ответ. Ибо тому 16 лет, когда я в первый раз читал Исаака Сирина, Богу угодно было, чтобы я именно об этом месте просил объяснения у покойного отца Филарета Новоспасского, который сказал мне, что это место толкуется так, что под словом глава и основание всея твари понимается Михаил Архангел[100]. Видно, надобно было отцу Филарету передать это Вам, но как Вы не были тогда при нем, то Бог вложил мне в мысль спросить его именно об этом.
Спешу, чтобы письмо мое попало на почту хотя со штрафом.
