Разум и революция - [15]

Истина соотносится не только с утверждениями и суждениями, короче говоря, она является не только атрибутами мысли, но и становящейся реальности. Нечто истинно, если это то, чем оно может быть, реализуя все свои объективные возможности. На языке Гегеля оно тождественно своему «понятию».

Понятие двояко. Оно вбирает в себя природу, или сущность, предмета и, таким образом, представляет истинную мысль о нем. В то же время оно относится к действительному осуществлению этой природы, или сущности, к его конкретному существованию. Все основополагающие идеи гегелевской системы характеризуются такой же двойственностью. Они никогда не являются просто понятиями (как в формальной логике), но представляют собой формы или способы бытия, постигаемые мыслью. Гегель не говорит о возможности мистического тождества мысли и реальности, однако утверждает, что правильная мысль представляет реальность, потому что последняя в своем развитии достигла стадии, на которой она существует в согласии с истиной. Его «панлогизм» близок своей противоположности: можно было бы сказать, что принципы и формы мысли он выводит из принципов и форм реальности, так что логические законы воспроизводят законы, управляющие движениями реальности. Единение противоположностей — этот процесс, на который Гегель указывает применительно к любой конкретной форме существования. Логическая форма «суждения» выражает то, что происходит в действительности. Возьмем, например, суждение «этот человек — раб». Согласно Гегелю это означает, что человек (субъект) превратился в раба (предикат), однако, хотя он — раб, он по-прежнему остается человеком и, таким образом, принципиально свободен и не соотносим со своим положением. Данное суждение не соотносит предикат с каким-то неизменным субъектом, благодаря которому он становится чем-то отличным от себя. По сути дела, субъект представляет собой сам процесс становления предиката и противоположения ему. Этот процесс разрешается во множество антагонистических отношений неизменных субъектов, принимаемых традиционной логикой. Реальность предстает как динамическое становление, в котором все устоявшиеся формы раскрываются как простые абстракции. Следовательно, когда в гегелевской логике идеи переходят от одной формы к другой, это говорит о том, что, строго говоря, одна форма бытия сменяется другой и что любая конкретная форма может определяться только совокупностью антагонистических отношений, в которых эта форма существует.

Мы подчеркивали, что, согласно Гегелю, реальность достигла стадии, на которой она существует в истине. Теперь это утверждение нуждается в исправлении. Гегель не имеет в виду, что все существующее существует в согласии со своими потенциальными возможностями, но что дух достиг самосознания своей свободы и обрел способность к освобождению природы и общества. Осуществление разума — не факт, а задача. Форма, в которой объекты непосредственно появляются, пока не есть их истинная форма. Поначалу простая данность предстает как отрицание, как нечто отличное от своих подлинных возможностей. Она становится истинной только в процессе преодоления этой негативности, так что рождение истины требует смерти данного состояния бытия. Оптимизм Гегеля основывается на идее уничтожения данного. Все формы захвачены разрушительным движением разума, который упраздняет и изменяет их до тех пор, пока они не начинают соответствовать своему понятию. Именно это движение мысль отражает в процессе «опосредствования» (Vermittlung). Если мы следуем истинному содержанию наших перцепций и идей, всякое определение неизменных объектов рушится. Они растворяются во множестве отношений, которые исчерпывают явленное содержание этих объектов и приводят к всеобъемлющей деятельности субъекта.

Философия Гегеля на самом деле представляет собой то, чем она была названа впоследствии — философией отрицания. Она изначально движима убеждением в том, что данность, которая кажется здравому смыслу достоверным знаком истины, в действительности является ее отрицанием, так что истина может утвердиться только благодаря уничтожению этой данности. В этой критической убежденности и кроется движущая сила диалектического метода. Диалектика во всей своей полноте связана с мыслью о том, что все формы бытия проникнуты принципиальным отрицанием, и что оно определяет их содержание и движение. Диалектика представляет собой противодействие любой форме позитивизма. От Юма до современных логических позитивистов принципом этой философии было и остается признание верховенства факта, а наблюдение непосредственно данного является высшим методом верификации. В середине XIX века, поначалу в качестве ответа на деструктивные тенденции рационализма, позитивизм принял особую форму всеобъемлющей «позитивной философии», призванной заменить традиционную метафизику. Сторонники такого позитивизма довольно сильно старались подчеркнуть консервативную и положительную установку своей философии: она побуждает мысль удовлетвориться фактами, отвергнуть всякий выход за их пределы и преклониться перед данным порядком вещей. Для Гегеля факты как таковые не имеют никакого авторитета. Они «полагаются» (gesetzt) субъектом, который опосредствует их всеобъемлющим процессом своего развития. В конечном счете верификация возлагается на этот процесс, с которым связаны все факты и который определяет их содержание. Все данное должно быть оправдано перед разумом, который является лишь совокупностью возможностей природы и человека.