Разрыв во времени - [9]

Ксено лежал без сознания на скалистом уступе, не видимом с края обрыва. У него был перелом подвздошной кости и сотрясение мозга, но он упал в густые заросли вереска и только чудом не свалился с уступа.

Врачи «Скорой помощи», прибывшие на вертолете, подняли Ксено на канате и отвезли в больницу, откуда он вышел лишь под конец учебного года.

Лео забросил учебу. Каждый день он ходил на то место на краю утеса. Ходил пешком.

Отец приехал, чтобы с ним поговорить. Свою речь он начал так:

– Я знаю, что мы с тобой никогда не были особенно близки…

И закончил тем, что надо взять себя в руки.

Лео хотел честно признаться, что это он виноват в том, что случилось с Ксено. Он подошел к двери директора интерната. Постоял снаружи. Ушел восвояси. И так – несколько раз.

Наконец он нашел в себе силы навестить Ксено в больнице. Ксено был худым и изможденным. Он лежал под капельницей на вытяжке, весь в гипсе. С перебинтованной головой. Лео, одетый в школьную форму, присел на стул у его койки. Ксено взял его за руку.

И вот тогда Лео расплакался. Тихие слезы, как крупный план в фильме. Ему казалось: все это не по-настоящему. Это чья-то чужая жизнь, не его. В реальности так не бывает. Он чуть не убил своего лучшего друга.

Ксено вернулся в школу на следующий год, выпускной. На экзаменах он хорошо сдал математику, информатику и английскую литературу, а все остальное завалил. Лео завалил вообще все. Но это было не важно. Отец обеспечил ему место в банке Барклейз.

Когда Ксено исполнилось восемнадцать, он купил жилой автофургон, потратив часть денег из страхового возмещения, которое во внесудебном порядке выплатили его отцу местные власти за то, что дорога на прибрежных скалах не отвечала нормам безопасности.

У Ксено было достаточно средств, чтобы прожить несколько лет, не заботясь о том, как добывать хлеб насущный. Он взял из приюта собаку, отрастил длинные волосы и превратился в этакого бродячего неохиппи с уклоном в рейв. Он мотался с фестиваля на фестиваль и нигде не задерживался подолгу. Минимум вещей. Никакого мобильного телефона.

Его красота несла в себе некую хрупкую уязвимость. От женщин не было отбоя. Им нравился его безмятежный, задумчивый взгляд. И то, что он читал книги и слушал классическую музыку, даже оперы.

Лео, крупный и плотный, с густыми, по-скандинавски светлыми волосами, зачесанными назад, с приятной манерой речи, отлично смотрелся в деловом костюме и очень неплохо справлялся в банке. Вкалывал по шестнадцать часов в сутки без всяких жалоб, каждый день в шесть утра ходил в спортзал и напивался каждый вечер, что совсем не влияло на его способность получать прибыль. Очень скоро он разбогател.

В первые три года после школы он виделся с Ксено всего однажды. Ему стало неловко за своего неустроенного, бродячего друга, ничего не добившегося в жизни. Он предложил Ксено деньги.

Ксено лишь посмотрел на него этими бледными, серыми глазами, которые Лео когда-то любил, и покачал головой. Ему не нужны деньги. Да, денег у него немного, но хватает на все, что нужно: на еду, бензин, книги и на все, что ему хочется делать.

Это расстроило Лео. Как же так? Всем нужны деньги.

– Поживи у меня пару дней, – предложил он. – Хотя бы примешь горячий душ. Сейчас же ноябрь. В твоем этом фургоне все окна так запотели, что вообще ни хрена не видно, что там снаружи. Я возьму отгулы на несколько дней.

Как раз в эти несколько дней Лео узнал, что его друг занимается разработкой компьютерных игр.

Лео играл в «Большой угон» на приставке, и тут в комнату вошел Ксено и швырнул в экран телевизора банановую кожуру.

– Эй! – возмутился Лео. – Ты чего?

– В компьютерных играх новейшие технологии сопрягаются с доисторическим уровнем человеческого развития, – сказал Ксено. – Сплошные тачки, драки, воровство, риск, девочки и награда в конце.

Лео не понимал, в чем проблема. Это как раз его жизнь. Почему в играх должно быть иначе?

– Женщины не играют в компьютерные игры, потому что им это скучно, – продолжал Ксено. – Таким образом, теряется половина потенциального рынка. Почему игры не могут быть такими же интересными, как книги?

Лео считал, что игры намного интереснее книг. Он не читал книги. Ему нравились кино– и телефильмы, некоторые театральные постановки, но книги – они слишком тихие. Такие тихие, что слышно, как шелестят страницы.

– Выстраивание отношений. Моральные дилеммы, – сказал Ксено.

– В играх тоже надо заключать союзы.

– Да, но это лишь средство для достижения цели. Я использую тебя, ты используешь меня. В любом случае игры слишком инертны. Книги меняют мировоззрение.

– Нет, не меняют, – ответил Лео. – Если их не читают.

– Почему игры не могут стать настоящим прорывом в мировоззрении? – сказал Ксено. – Почему игры не могут открыть нам глаза, помочь понимать лучше и чувствовать глубже? Неужели тебе самому не хочется чувствовать что-то, кроме прилива адреналина?

– Ты гей? – вдруг спросил Лео.

Ксено пожал плечами. У него были девушки, но большую любовь он не встретил. Он никогда не влюблялся, но женщины ему нравились. Ему нравилось, когда можно по-настоящему поговорить. Лео тоже еще никогда не влюблялся.