Разрушители плотин (в сокращении) - [7]

— Голуби. — Джейми Джонсон очнулся от грез. — Почтовые голуби. Нужно их выпустить.

Достали контейнер, извлекли оттуда птиц. Проверили, что записки привязаны надежно, а потом Джейми поднял первого голубя и под одобрительные крики товарищей подбросил его вверх. То же самое, только с еще большим энтузиазмом, проделали и со второй птичкой, правда, она сделала круг и села обратно на шлюпку.

— Вот ведь глупая птица! — выругался Чоки.

— В крайнем случае мы его съедим, — предложил Билли.

— До тебя, канук тупоголовый, еще не дошло, что случай и так крайний?

— Киви, я тебе сколько раз говорил: не обзывайся. А ну, извинись.

— Извинись? Поглядим, как ты меня заставишь.

Воспоследовала не слишком жаркая потасовка, в результате шлюпка набрала еще воды.

— Так, вы, двое, кончайте-ка, — распорядился Дядька.

— Да? — все лез на рожон Киви. — Кто это тут командует?

— Я, — негромко сказал Питер. — Приказываю прекратить.

— Что-что?

— Меня произвели в офицеры.

Члены экипажа озадаченно переглянулись.

— Ничего себе. Офицер авиации трам-пам-пам Лайтфут.

— И это еще не все. Это был наш последний вылет. Командование решило досрочно завершить наш цикл. Эскадрилью переводят в Олдергроув, наш борт нужен для подготовки новых экипажей. Говорят, мы и так сделали достаточно.

— Вот уж тут они, черт, правы.

— Ничего себе! Прямо не верится. Все. Отлетались.

Снова повисло молчание — все осмысливали новость, а потом медленно, с подобающей торжественностью, все семеро наклонились друг к другу и обменялись рукопожатиями.

— Хорошо воевал, Джейми, старина.

— Я тебя тоже поздравляю, Чоки.

— Выпьем вечерком по этому поводу, а?

Утро тянулось медленно. Ближе к полудню на западе начали собираться облака, подул резкий ветер, он пронизывал мокрую одежду и еще сильнее захлестывал шлюпку водой. В этих неприютных обстоятельствах, а кроме того устав и промерзнув до крайности, они уже не так активно вычерпывали воду, все меньше разговаривали, все больше поддавались безразличию. Сидя по колено в ледяной воде, они один за другим впадали в ступор.

И Питер тоже. Он вдруг понял, что думает про Тесс, про девушку, которую не видел и с которой не говорил шесть лет, но память о которой была по-прежнему свежа. Почему, гадал он, именно сейчас, через столько лет, она вдруг решила ему написать? Ее письмо, аккуратно сложенное в нагрудном кармане, говорило о многом, но почти ничего не сообщало. «У меня все неплохо, — писала она в конце. — Правда, неплохо».

Кто-то ткнул его локтем в бок.

— Питер! Эй, проснись же!

Питер неохотно разлепил глаза, покрасневшие от соли, и обнаружил, что уже сгустились сумерки. Вокруг угрожающе шипели волны, увенчанные белыми бурунчиками. Остальные привалились друг к другу. Дядька говорил ему прямо в ухо:

— Питер, дружище. Спать нельзя, нужно двигаться, причем всем. Если будем двигаться и проживем ночь, нас, скорее всего, подберут. Если закемарим — нам конец. Питер, ты меня слышишь?

Питер почувствовал, что его ткнули еще сильнее.

— Да. Слышу. Только чего ты от меня хочешь?

— Бери на себя командование, сынок. Ты у нас теперь офицер.

— Да. — Питер выпрямился. — Так. Да… Джейми!

Никакого ответа, только шлепки волн по неопрену.

— Джейми, проснись. Командир — штурману!

— Какого черта? — Джонсон тяжело поднял голову.

— Где мы?

— Что? Ну, в Бискайском заливе, а ты что думал?

— Я не о том. А где именно?

Джейми с трудом выпрямился.

— Ну, по приблизительным прикидкам у Западных подходов. Я так думаю. Корнуолльский берег примерно в ста пятидесяти милях к северо-востоку. А что?

Питер заметил, что остальные тоже зашевелились.

— Слушайте меня, — продолжал он. — Ветер юго-западный, так? Несет нас в нужном направлении, узла этак по два. И Гольфстрим тоже идет к северо-востоку, узла два-три, верно?

— Ну и что?

— А то, что нужно грести! И поставить парус! Сделаем из весла мачту, поставим небольшой парус, а сами будем грести по очереди — узла три к своей скорости и добавим. Вы что, не сообразили? Пятнадцать-двадцать часов — и мы на месте.

— Погоди-ка, — хрипло пробормотал Чоки. — Ты хочешь сказать, что, если взяться за весла, завтра вечером к открытию пивнушек мы уже будем в Блайти?

— Вот именно! Еще как будем!

Затея была безнадежная, совершенно, и они это знали. Только это было не важно. Они ему поверили и готовы были попробовать. Физическая нагрузка помогла им продержаться все ночные часы на страшном холоде, а там, с рассветом, снова затеплилась надежда, и они, уже без всякой опасности для жизни, смогли снова погрузиться в ступор. Так они и пролежали весь второй день, а примерно за час до заката их подобрал гидросамолет «Сандерленд» из Плимута и переправил на сушу.

Так что вечером они уже пили пиво в Блайти.

А самое удивительное, написал Кредо перед тем, как закрыть соответствующую папку, самое удивительное заключалось в том, что спас их муж Тесс Дерби.

Глава 2

Звонок поступил в одиннадцать вечера — к этому времени командир 61-й эскадрильи, сорокаоднолетний майор авиации Уокер провел без сна уже двое суток. Обычно во время ночных операций он не спал, разве что задремывал ненадолго прямо за рабочим столом, предпочитая заполнять долгие часы ожидания бесконечной бумажной работой.