Разрушенная - [3]

Может быть, когда она убьет короля и его семью, то сможет почувствовать что-то еще. Может быть, тогда она сможет смотреть на Дэмиана так же, как он смотрел на нее.

Она попыталась улыбнуться ему. Но горле образовался комок, и улыбка, вероятно, больше походила на гримасу. Она смотрела, как Дэмиан прощается с Ареном.

— Нужно вернуться в лагерь к завтрашнему вечеру, — сказал Дэмиан, останавливаясь рядом с одной из лошадей, тянувших повозку. Он посмотрел на Эм. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я сказал им, что ты пытаешься найти Оливию? Они должны знать, что есть шанс, что их королева может вернуться.

Она покачала головой.

— Пока нет. Они выбрали тебя своим лидером, и теперь им нужно на кого-то положиться. Давайте пока не будем обнадеживать их.

При слове «лидер» на лице Дэмиана промелькнуло сожаление. Он был хорошим человеком, несмотря на свой юный возраст. Но это положение он заслужил только потому, что руинцы повернулись к Эм спиной. Она могла бы стать наследницей престола, если бы ее мать умерла, а сестра пропала, но она была никчёмная. Бесполезная. Не обладающая силами. «Не годишься», — сказал один из них, когда год назад они потребовали, чтобы Дэмиан занял это место.

— Береги их, — сказала она. — Я буду ждать от тебя вестей.

Дэмиан забрался в повозку, приложил правый кулак к груди и стукнул им один раз. Удар кулаком был официальным приветствием королевы Руины, но так ее приветствовали только Дэмиан и Арен. Эм сморгнула слезы.

Она подняла руку, помахав на прощание, и Дэмиан сделал то же самое. На его руке и запястье виднелись отметины руинцев — напоминание о том, почему он не мог даже помыслить о том, чтобы пойти с ними. Эти знаки давали миру понять, кем он был, руинцем обладавшим силой. Эм не доставало силы, а значит, и отметин у нее не было.

Уже совсем стемнело, и фигура Дэмиана быстро исчезла, но топот копыт эхом разносился в ночи.

Она снова повернулась к Арену, который снимал воротник со своей покрытой шрамами шеи. Арен едва успел выбраться живым из горящего замка Руины, и об этом говорила большая часть его торса. Они также скрыли историю его магии, так как огонь сжег все следы его меток. Его отметины были прекрасны — белые на фоне темной кожи, тонкие линии скручивались вместе и создавали спирали по всей его руке, спине и груди.

— Готова? — тихо спросил он.

Она схватила свое ожерелье и потерла большим пальцем серебряную букву «О». Нет. Она планировала это почти год, но никогда не будет готова.

— К утру мы сможем добраться до границы с Лерой, — сказал Арен, подходя к карете и забираясь внутрь. — Он махнул рукой себе за спину. — Ты хочешь ехать в карете, как настоящая принцесса Валлоса?

Эм направилась к одной из лошадей.

— Пока нет. Я поеду немного впереди и разведаю местность. В карету сяду, когда мы приблизимся к границе Леры. — Она перекинула одну ногу через спину лошади и села в седло. Она взглянула на Арена и увидела, что ее друг наблюдает за ней, склонив голову набок. — Что?

— Эм, мать бы тобой гордилась. — Он слегка склонил голову при упоминании их мертвой королевы.

— Надеюсь. — Слова получились почти шепотом. Она была уверена, что мать пришла бы в ярость, узнав, что Эм позволила младшей, одаренной сестре быть похищенной королем Леры. Эм должна была защищать Оливию, но она потерпела неудачу.

Но она все исправит. Она спасет свою сестру и убьет человека, который похитил ее и убил их мать.

«Заставь людей бояться тебя, Эмелина. Слова матери эхом отдавались в ее голове. Перестаньте беспокоиться о том, чего у тебя нет, и сосредоточьтесь на том, что ты делаешь. Заставь людей трепетать, когда они слышат твое имя. Страх — вот твоя сила».

Венда Флорес никогда не знала тех дней, когда руинцев боялись за их могущество и почитали как богов, но она тосковала по этим дням. Она ничего так не хотела, как заставить людей склониться в ужасе.

Эм подняла голову, глядя прямо перед собой.

Никто не боялся Эмелины Флорес, никчемной дочери самой могущественной королевы, которую когда-либо знала Руина.

Но они будут бояться. Будут.

Глава 2

Каз резко дернулся назад, едва увернувшись от меча, нацеленного ему в шею, крутанувшись отбросил себя от противника. Но нога по дороге зацепилась за камень, и он споткнулся. Чтобы не распластаться на земле лицом вниз, ему пришлось раскинуть руки.

Меч противника уперся ему в грудь. Что за невезение.

— Мертв. — Гало ухмыльнулся, убирая тупой клинок. — Устали, Ваше Высочество?

Каз отступил на шаг и провел рукой по волосам. Солнце в садах замка нещадно палило, и его волосы были влажными от пота.

— Есть немного. Наверное, всему виною первые четыре подряд победы.

Стражник широко развел руками. Он все еще тяжело дышал после боя.

— Что поделать, мне нравится сначала притупить ваши инстинкты ложным чувством безопасности. Тогда я начинаю сражаться по-настоящему.

Каз рассмеялся, перекладывая меч в левую руку и закатывая рукава белой рубашки. Его камзол лежал на земле, весь покрытый грязью, благодаря спаррингу. Мать вряд ли обрадуется, увидев, во что превратился камзол.

— Еще разок? — сказал он, поднимая меч.

— Может стоит перевести дух? — Гало подбоченился, тупой клинок болтался между пальцами. Он протяжно выдохнул. — Выглядите измученным.