Разрушение - [6]
Я сказала что-то через кляп, что, я надеялась, звучало как:
— Пошел ты.
Дикон оттянул его.
— Это твой дерьмовый способ бросить меня? — выплюнула я.
— Видишь? Не сабмиссив, — он поднял палец вверх. — Тебе нравится, когда над тобой сексуально доминируют. Ты всего лишь требуешь чужой контроль за пределами игры, в мире. И я это упустил, потому что хотел тебя.
Он не выглядел таким расстроенным, какой я себя чувствовала. Он выглядел так, как и всегда, словно понял все это, и всего лишь выложил очевидный факт.
— Убирайся от меня, — произнесла я сквозь зубы.
— Ты по-прежнему моя. — Дикон был достаточно нежен, чтобы успокоить, и достаточно жесток, чтобы убедить меня.
— Прямо сейчас я не знаю, что это значит.
— Это не мой дерьмовый способ бросить тебя. Это способ перераспределить то, кем мы являемся.
— Тебе нужна саба.
Он прищелкнул языком и слегка покачал головой.
— Мне нужно доминировать, и мне нужна ты. Но тебе не нужно подчиняться сексуально. Ты понимаешь разницу?
— Понимаю, — начала я, словно соглашаясь, а потом передумала: — Что в мире полно людей, которые говорят мне, что мне нужно, а что нет. Ты знаешь, что мне нужно? Мне нужен кто-то другой, кто снимет меня. Мне нужно в туалет.
В туалет не хотелось, но я жаждала спуститься, убраться вон из этой комнаты и подальше от него и его гребаных определений. Лорел Каньон уже казался угнетающим, а веревки вокруг моего тела только напомнили мне о смирительных рубашках Вестонвуда.
— Дебби сможет тебя опустить, — сказал Дикон, вставая. Он поцеловал меня в губы и вышел за дверь, его задница напомнила идеальный овал, сквозь мой гнев и замешательство вернув к жизни желание.
Он закрыл за собой дверь. Десять секунд спустя она открылась, и вошла Дебби. На ней были черные джинсы и красная рубашка с тремя расстегнутыми пуговицами. Она была моложе меня, но мудрее на десятилетия.
Должно быть, я плакала, потому что она вытащила из кармана красный шелковый платок и вытерла мои щеки.
— Он был сам не свой, — сказала она.
Девушка обняла меня и держала, пока веревки не ослабли, и я не упала. Дебби была моим другом и больше. Она была скалой, советником. Рассматривала перспективы, даже если я никогда ее не слушала. Поэтому я позволила ей держать меня, и она делала это с любовью и искренностью.
— Я не знаю, что делать, — сказала я.
— Я абсолютно уверена, что ты разберешься. Будь терпелива сама с собой.
— У твоих волос приятный запах.
— Здесь Виллем, — ответила Дебби.
— Фу.
— Он очень помогал, пока Дикон не мог встать.
Прежде, чем я смогла сформулировать ответ, почему мне приходилось бурчать от его имени, появился Виллем. Младший брат Дикона напоминал твердую мышечную массу, которую отец назвал бы нездоровой. А я просто называла его эксцентричным придурком.
И пока он стоял в дверном проеме, сложив руки на груди и нацепив кислую мину на лицо отсюда и до реки Лос-Анджелес, мое мнение не изменилось. Его волосы были короче, чем должны были быть, будто он пытался отрубить их в знак протеста. Его глаза были такими же голубыми, как у Дикона, но взгляд холоднее, острее, страшнее для всех, кроме тех, кто считал, что ему стоит поработать над поведением.
— Привет, Виллем.
Он расставил ноги в изношенных ковбойских сапогах далеко друг от друга, джинсы были измазаны грязью южноафриканской фермы. Он много трахался благодаря своей внешности, но это никогда не длилось долго.
— Он, может, и простил тебя, но я нет, — сказал Виллем.
— Спасибо, что просветил. Теперь можешь идти домой.
Вместо того, чтобы пойти домой, он вошел в комнату, стуча каблуками по деревянному полу. Его волосы были светлее, чем у Дикона, а короткая бородка была тронута медным оттенком.
— Ты несешь позор этой семье. Ты опасна и не можешь себя контролировать. Ты ребенок. Проклятый ребенок.
Даже если бы я не была связана десять минут назад, и даже если бы Дикон не сказал мне тех ужасных слов и не вышел за дверь, его слова все равно причинили бы мне боль. Я могла стерпеть, когда меня называют шлюхой и тварью с вечеринок. Не возражала, если кто-то называл меня глупой, но он думал обо мне как о ребенке. Это было очень больно.
— Ты зануда, Виллем. Неудивительно, что ты не можешь удержать женщину.
— Достаточно, — сказала Дебби своим доминирующим голосом. Виллем не узнал тон, но я узнала. — Вилл, Мэри сделала для тебя обед. Тебе стоит поесть.
Я видела его противоречивые эмоции. Он был вынужден повиноваться, но у него было что сказать. Виллем наполовину повернулся к двери и посмотрел на меня, словно не хотел проигрывать окончательно.
— Я не заслуживаю его прощения, — произнесла я. — Я буду здесь позже, если захочешь еще покричать на меня.
Он вздохнул и вышел. Мы смотрели, как он уходит. Как только он покинул комнату, я вместе с Дебби убрала веревки.
Я поймала себя на том, что делаю нечто странное. Нечто, что связывает две части несвязанной истории. Я шла по территории Лорел Каньон, пытаясь делать это ровно, чтобы не выглядеть как жертва изнасилования, и когда закручивала веревки в плотные спирали, у меня появилась фантазия.
В фантазии я рассказала Эллиоту, что сделал Уоррен.
Рассказывала ему прямо и уверенно. Рассказывала о своей боли, физической и эмоциональной. О том, как отказ дать согласие повлиял на меня. Рассказывала ему от том, что не чувствую своей вины в случившемся. Что я была честна. Что не обманывала себя. Фиона не винила Фиону. Я винила Уоррена и хотела сунуть свой кулак ему в задницу.
Фиона Дрейзен — сексуально зависимая сабмиссив, светская львица, запертая в психиатрической клинике до тех пор, пока доктор Эллиот Чепмэн не поможет ей вспомнить причины, по которым она там оказалась. Но как только она вспомнит, то уже не захочет вернуться к Мастеру, которого пыталась убить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В результате, я ударила его, чтоб освободить? Но освободить от чего? От секса? Наркотиков? Вечеринок? Или освободить, чтоб самой стать нормальной? − Было очень интересно. Там, на Манди стрит, − сказал Эллиот. − Не так, как в остальном мире. Это безопасное место для таких людей, как я. − Людей как ты? Ты не могла бы выразиться более конкретно? – он пробежал пальцем по краю своего блокнота, и по внутренней части моих бедер пробежал холодок. − Людей как я… Ну, не знаю. Любителей заняться сексом. Мы трахаемся, потому что это то, что мы делаем.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Известная манекенщица Августа Феверстоун решает разыграть собственное похищение, однако хорошо продуманный план неожиданно разваливается как карточный домик, и жизнь девушки теперь зависит от загадочного и опасного незнакомца. Но кто он? Преступник или защитник? Циничный негодяй или сильный, мужественный, страстный возлюбленный, посланный Августе самой судьбой?..
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…