Разрушение - [2]

Убежденность.

Может быть, мне стоит бросить все это. Позволить ей уйти.

Она будет в безопасности. Адриан и я тоже.

Я поднялся с кресла, и, убедившись, что будильник включен, поднялся по лестнице и прошел мимо своей двери в комнату Адриана. Там я сел в кресло и уставился в темноту, мои мысли были в полном беспорядке из-за сероглазой женщины, которая уехала вместе с Жилем.

У меня есть два варианта: дать ей время подумать обо всем, вспомнить, как хорошо нам вместе, или забыть ее и двигаться дальше.

Принимая во внимание мои чувства и привязанность к ней Адриана, последний вариант не рассматривается. Особенно теперь, когда я понял, как многого ему не хватает. Проведенное с Селеной время открыло мне глаза. Я мельком увидел, какой могла бы стать моя жизнь, если она будет в ней. Неважно, что она здесь ненадолго. Я хочу ее в любом случае.

Глава 2

Селена

Ремингтон — человек привычки и, видимо, постоянства. Я поняла это после того, как вышла из дверей его загородного дома и уехала вместе с Жилем, а Ремингтон остался стоять возле дома и провожал нас взглядом. С тех пор он не появлялся, и я надеялась, что он не позвонит, ради своей же безопасности и безопасности Адриана. Но он не прекратил оказывать мне внимание, по-прежнему контролируя, чтобы обеды — теперь без писем с восковой печатью — доставлялись к моей двери, когда я была в отеле. Эрик тенью следовал за мной, куда бы я ни направлялась, и я часто видела, как его высокая фигура мелькает где-то рядом, неважно как усердно он старался скрыть свое присутствие. Может, он намеренно показывался мне, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Я была не против. Я все еще была потрясена последним письмом, которое получил Ремингтон, и ценила то, что он считал необходимым оберегать меня.

Я очень старалась не вспоминать его голос, лицо, смех, но в действительности оказалось, что это чертовски сложно, особенно учитывая то, что он был первым мужчиной, с которым я была кроме Джеймса. Я испытывала к нему нечто гораздо большее, чем просто симпатию. Воспоминания о его руках, его запахе надежно запечатлелись в моем мозгу, в моих костях.

Прошлым вечером, вернувшись с пробежки, я увидела его. Он стоял у стойки администратора и беседовал с одним из своих сотрудников. Я сразу же поняла, когда он заметил меня. Как я могла не понять? В его глазах вспыхнуло пламя, спиной я чувствовала, как он провожал меня взглядом до лифтов. Как только я шагнула внутрь и повернулась лицом к дверям, наши взгляды встретились. Я успела увидеть в них муку, боль, голод и, наконец, решимость, прежде чем его взгляд стал бесстрастным, и двери лифта закрылись. Из того немногого, что мне известно о Ремингтоне, он не из тех, кто отступает и пускает все на самотек. У него свой собственный курс, и он еще вернется. Это только вопрос времени.

Всякий раз, когда я прокручивала список контактов в своем телефоне и видела его номер, мои пальцы зависали над ним, их покалывало от желания позвонить ему или отправить смс. Затем я вспоминала содержание письма, угрожающего мужчине и его сыну, которые стали далеко не безразличны мне. Никогда еще мой разум и сердце не испытывали столь противоречивых чувств.

Я позволила своим чувствам расцвести, очарованная его страстью, безрассудной личностью, и тем, как он заботится о своем сыне, несмотря на то, что его собственный отец был отвратительным мудаком. Предполагалось, что у нас будет короткая интрижка, но что-то в Ремингтоне притягивало меня к нему. Возможно, проблески печали, которые иногда прорывались сквозь его уверенную внешность, являлись тем, что притягивало меня. Добавьте Адриана к этой смеси, и я попала. Возможно, с помощью мальчика я хотела восполнить свою потерю. Я уже не уверена ни в чем.

Мне нужно находиться как можно дальше от них двоих.

Упади семь раз, но встань восемь. Я постоянно повторяла эту японскую пословицу, которую твердила мне моя мать, когда я приходила в себя после развода. Эти шесть слов были обещанием самой себе.

Тяжело вздохнув, я сосредоточилась на завершении эскиза корсета без бретелек, который рисовала с тех пор, как покинула дом Ремингтона. Я уже представляла в своем воображении прозрачное черное кружево. Я собиралась использовать собственные размеры, когда наконец-то сошью его, а уже потом перейти к другим размерам.

Довольная окончательным вариантом дизайна, я улыбнулась, отложила карандаш и блокнот на кровать и направилась в ванную. Схватила пульт и прошлась по каналам телевизора, установленного высоко в стене, точно напротив ванной. Включила романтическую комедию, выбрала английский язык, положила пульт обратно на миниатюрный комод и выключила воду. Я заранее закрыла слив, чтобы огромная ванная заполнилась водой, пока я заканчиваю эскиз. Добавила в ванну несколько капель эфирного масла лаванды, сбросила с плеч шелковый халат и села в горячую воду. Я откинулась на спинку ванной, чтобы видеть осеннее сумеречное небо сквозь окно на потолке, и почувствовала, как напряжение и беспокойство медленно растворяются в горячей воде. Постаравшись отвлечься от тягостных мыслей о Ремингтоне и Адриане, я закрыла глаза и сосредоточилась на комедии.