Разрозненные страницы - [17]
Когда «Балаганчик» выезжал на гастроли, денег нам Шатов все равно не платил. Он говорил, что везет актеров и дает им возможность загорать и дышать морским воздухом. Иногда он давал всем по 50 копеек.
В одной поездке я жила в номере гостиницы вместе с Казико. Это была очень хорошая актриса и милая женщина, но принципиальная: она покупала на наши с ней деньги сметану и хлеб. За завтраком мы съедали сметану не всю, она оставалась и прокисала — о холодильниках, даже о «Севере», мы еще и не слыхали. На другое утро Ольга покупала свежую, но мне ее не давала, пока я не съем вчерашнюю. Она командовала, а я, таким образом, всегда ела кислую сметану. Все равно все было прекрасно, и мы ни разу не поссорились. Когда надо было переезжать из одного города в другой, Ольга смотрела за мною, чтобы я не забывала в гостинице ничего из вещей. Но я была неисправима — к концу поездки все было потеряно.
В «Балаганчике», как потом и в Сатире, моими неизменными друзьями были Ф. Н. Курихин и его жена Леша Неверова. Я всегда с нежностью и благодарностью вспоминаю Федора Николаевича. Замечательно тонкий комедийный актер. Для него специально была написана маленькая комедия «Бедный Федя», посмотреть которую считали для себя обязательным все актеры. Каждое его выступление в самой маленькой роли вызывало восхищение. В советском кино он сразу занял свое место в комедиях, например «Веселые ребята» — кучер катафалка, который танцует и поет вместе с Любовью Орловой:
Жена Курихина, Леша Неверова, была очень высокая красавица, на голову выше мужа. Она пользовалась невероятным успехом, имела тучи поклонников, вызывая ревность Курихина и заставляя его страдать. Нередко в размолвках супругов принимали участие многие товарищи.
И однажды в поездке случилось непредвиденное.
Какая-то дама неожиданно для Леши Неверовой влюбилась в Федора Николаевича. Возмущенная Неверова запретила Курихину разговаривать с ней. А поклонница подстерегла Курихина на улице и пошла рядом с ним. Неверова увидела их из окна.
Когда Курихин пришел домой, жена стала на него кричать. Крики услышала их соседка, актриса Судейкина. И вдруг ее поразило, что крики внезапно оборвались — и наступила полная тишина. Судейкина решила посмотреть, что происходит, вошла к ним и увидела такую картину: маленький, худенький Курихин лежал на полу, а Неверова, навалившись на него, старалась воткнуть ему в горло кинжал, который ей недавно подарил поклонник-грузин. Курихин с огромным напряжением, двумя руками едва удерживал руку жены, изо всех сил борясь за свою жизнь.
Судейкина подбежала, вырвала у Неверовой кинжал. Та вскочила, бросилась ей на шею и произнесла, рыдая:
— Какие все люди гадкие!
Соперником нашего «Балаганчика» в Ленинграде был Свободный театр. Там всем руководили два лихих, деловых директора. Они избрали путь более легкий, включая в программы ленинградских и московских знаменитостей. Украшением почти каждой программы был Леонид Утесов. Театр находился на Невском. Народу всегда было полно. Иногда там гастролировали и актеры из «Балаганчика».
Однажды произошло так. Мы готовили новую программу. Были заняты все актеры. В главной роли — С. Мартинсон, общий любимец. Идут репетиции. Все хорошо. Николай Васильевич Петров доволен. Но временами Мартинсон исчезает с репетиций слишком быстро.
— Где он, где?
Петров хочет повторить второй акт! А помреж говорит:
— Он торопился, уже ушел.
В Свободном театре тоже анонсы: новая программа. И вот наступил день премьеры. «Балаганчик» сияет, горит огнями. Публика, наша дорогая публика ждет премьеры, собралась, нарядилась, приехала, расселась, гуляет по фойе. Ждет. А мы не начинаем. Почему опаздывают с началом? Нет Мартинсона. Где он — никто не знает. Бедный помреж мечется из дирекции на сцену, за кулисы. Нет! Ни актера, ни каких-либо известий. Через час на сцене появляется Николай Васильевич, приносит свои извинения и сообщает, что спектакль отменяется.
Что же произошло? Оказывается, С. Мартинсон стал работать и в Свободном театре. Две премьеры совпали в один день. Мартинсон начал спектакль в Свободном театре, никому ничего не сказав, а когда там окончился первый акт и он хотел бежать в «Балаганчик», директор запер его в гримерной и не пустил, боясь, что он опоздает на второй акт. Но Мартинсон все-таки убежал. Однако когда он влетел в «Балаганчик», все уже ушли, а помреж, озверевший от страданий и отмены спектакля, втолкнул его в уборную и запер на замок.
Мартинсон просидел там полтора часа, и премьера в Свободном театре тоже была сорвана. На другой день об этом писали в газете «Театральная жизнь», и все актеры смеялись до слез.
Потом, какое-то время спустя, когда все миновало, я спросила Сережу, которого всегда нежно любила за простоту, талантливость и добродушие:
— Объясни ты мне, на что ты рассчитывал, репетируя одновременно в двух театрах?
Он ответил задумчиво:
— Знаешь, я сам все время думал: как же это получится?..
Я живу в «Англетере», в дешевом номере. Плачу сама. Театр, вернее Н. Шатов, не интересуется этим: приехала из Москвы и живет где-то. А я и не знаю, есть у меня какие-нибудь права или нет.
Кинокомедия. Маленькая девочка идет гулять и теряется в большом городе. С ней происходит масса смешных и опасных приключений. Но участливые и бдительные граждане возвращают ребенка матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Короткие забавные истории, доказывающие необходимость соблюдать элементарные правила общежития. Художник Виктор Александрович Чижиков.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Мария Михайловна Левис (1890–1991), родившаяся в интеллигентной еврейской семье в Петербурге, получившая историческое образование на Бестужевских курсах, — свидетельница и участница многих потрясений и событий XX века: от Первой русской революции 1905 года до репрессий 1930-х годов и блокады Ленинграда. Однако «необычайная эпоха», как назвала ее сама Мария Михайловна, — не только войны и, пожалуй, не столько они, сколько мир, а с ним путешествия, дружбы, встречи с теми, чьи имена сегодня хорошо известны (Г.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.