Разрешение на штурм - [15]

Начальник управления недовольно поморщился и, подавшись к столу, раздраженно произнес:

– Что ты рассуждаешь, как баба? Ты же профессионал и сам прекрасно понимаешь, что любая информация о самом факте существования такого подразделения тщательно скрывается. Как правило, о действиях диверсантов-профессионалов приходится судить лишь по оставленным ими трупам. Да и то, если удается связать эти трупы между собой. Я вообще считаю большой удачей, что мы узнали о существовании диверсионно-разведывательного отряда «Аль-Кайды» сейчас, а не после взрыва ядерной бомбы.

– Полагаете, такое возможно? – за свою службу в органах безопасности Егоров повидал всякого и считал себя готовым ко всему. Но то, что он сейчас услышал, не укладывалось в голове.

Вместо ответа Локтионов снова раскрыл папку для документов и, вынув оттуда следующий лист, положил его перед Егоровым.

– Читай!

Начальнику Управления по борьбе с терроризмом ФСБ РФ

Шифротелеграмма

Центральным разведывательным управлением США и другими спецслужбами Соединенных Штатов активно разыскивается иракский физик доктор Шариф Ассадр, ведущий специалист иракской ядерной программы. Розыск Ассадра активизировался после оккупации Ирака коалиционными войсками США и их союзников. Однако, несмотря на все усилия, до настоящего времени розыск положительных результатов не дал. Вероятнее всего, столь высокая активность американских спецслужб объясняется участием Ассадра в работах по созданию ядерного оружия в интересах международной террористической организации «Аль-Кайда».

Начальник управления «С» Службы внешней разведки Российской федерации

Генерал-майор Изварин.

Прочитав шифротелеграмму до конца, Егоров поднял на начальника управления встревоженный взгляд.

– Такие работы невозможно вести в условиях единичной лаборатории. Значит, у «Аль-Кайды» существует настоящий ядерный центр, куда террористы со всего мира и собирают ученых-ядерщиков!

– Вот именно! – резким движением Локтионов выдернул из лежащей на столе пачки сигарету, вставил ее в рот и, прикурив от карманной зажигалки, сделал две коротких затяжки. – И судя по тому, что диверсанты «Аль-Кайды» перешли к стадии активных действий, работы ученых близки к завершению. Ядерная бомба – это та лакомая кость, ради обладания которой террористы не пожалеют ни сил, ни средств, – Локтионов сделал еще несколько затяжек и продолжил: – Для противодействия «Аль-Кайде» Директор намерен создать специальную оперативную группу из наших сотрудников. Я предложил тебя в качестве руководителя. Подбери нескольких кандидатов себе в помощники, для начала двух-трех человек. Только не затягивай. Думаю, приказ о создании группы будет подписан уже завтра.

– Ясно, Олег Николаевич, – несколько растерянно ответил Егоров. Предложение начальника управления возглавить специальную оперативную группу прозвучало для него совершенно неожиданно.

– Ну, а раз ясно, иди работай.

Локтионов нагнулся к столу и с силой затушил в пепельнице недокуренную сигарету.

10. Управление по борьбе с терроризмом ФСБ России, Москва

7 мая – четверг 19.00

Егоров еще раз перечитал заключение патологоанатомической экспертизы, потом снял трубку городского телефона и позвонил на квартиру Корчагиных. К телефону долго никто не подходил, и Егоров уже собирался положить трубку и повторить звонок через час, когда ему наконец ответили.

– Да, я слушаю, – услышал он в трубке неуверенный голос Корчагиной.

– Здравствуйте, Ирина, – стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче, сказал он. – Это Егоров.

– Андрей Геннадьевич? – к удивлению Егорова девушка запомнила его имя и отчество. – Я вас слушаю.

– Мы закончили патологоанатомическую экспертизу. Я подготовил все необходимые документы и хотел бы передать их вам...

Он опасался, что сейчас Ирина снова расплачется. Но девушка держала себя в руках и лишь уточнила у него:

– Я должна сейчас за ними приехать?

«Это было бы лучше всего», – мысленно заметил Егоров. Но вырывать из дома набегавшуюся и, наверняка, уставшую за день девушку, которой, несмотря на пережитое ею страшное горе, приходится еще и заниматься организацией похорон, не хотелось. И Егоров предложил:

– Я мог бы сам завезти документы вам домой, если вы не возражаете.

– Хорошо, привозите, – как-то пусто ответила Ирина.

Ее явно не обрадовал его предстоящий визит. С Ириной же требовалось не просто увидеться, передав ей разрешение на захоронение, но и поговорить. И Егоров честно сказал:

– Ирина, нам есть о чем поговорить. Только это конфиденциальный разговор. Не сочтите мой вопрос бестактным: вы дома одна?

– Одна, – все-таки не удержавшись, Ирина тихо всхлипнула. – Я здесь теперь всегда буду одна. – Ее приглушенные рыдания становились все слышнее. И вдруг, совершенно неожиданно для Егорова, девушка вскрикнула. – Мне так плохо. Пожалуйста, приезжайте быстрее!

– Я сейчас буду!

Егоров быстро поднялся из-за стола, привычно хлопнул себя по боковому карману, где лежали ключи от машины: все, можно ехать.

Пробившись через ставшие обыденностью вечерние пробки в центре Москвы, через полчаса Егоров на своей «Шкоде» наконец выехал на Ленинский проспект, а еще через десять минут был у дома Корчагиных. Заезжая во двор, он заметил на фасаде дома две мемориальные доски. Наверняка в скором времени здесь появится и доска с именем академика Корчагина.