Разорванный мир - [24]

На следующий день снова был боевой вылет, и почти обошлось, но самолет Эйлин подбили, и она тянула, как могла, а потом кончилось горючее, и самолет ее рухнул совсем недалеко от аэродрома, километрах в двадцати, она успела прыгнуть, и ее долго ждали и послали вертолет, и все звено не уходило с поля, ждали возвращения вертолета, может быть, Эйлин найдут. Тревога была так сильна, что Чена на какое-то время перестала думать о Мартине. Сегодня они остановили эскадрилью "Трегеров" и их эскорт из истребителей, а "Трегеры" шли бомбить железнодорожную станцию. Станция осталась цела, а вот Эйлин... Наконец вертолет показался вдали черной точкой, он приближался, рокотал все громче и опустился на площадку. Вертолетчицы вылезли из кабины и потащили за собой что-то неподвижное, большое, висящее кулем. Дали, Харрис и Чена уже неслись к машине со всех ног. Лицо Эйлин было совершенно белым, из уголка рта спускалась струйка крови. Ее подхватили на руки втроем, Чена взялась справа, и почувствовала, что ладонь погружается во что-то мокрое... Кровь? На белом лице открылись узкие карие щелочки глаз.

- Девчонки, - прошептала Эйлин, - Ой, больно...

- Тихо, тихо, - сказала Дали ласково, - Сейчас к Руте пойдем. Все будет хорошо.

Эйлин впала в забытье. Они дотащили подругу до медпункта. Уложили на кушетку.

- Раздевайте, - велела Рута, доставая шприцы. Дали приподняла Эйлин, Харрис и Чена стали осторожно стаскивать с нее высотный костюм.

- Разрезать придется, - Рута решительно взяла ножницы. Одежду Эйлин (рубашка и подкладка промокли от крови) разрезали. Девушку прошила автоматная очередь. Самая крупная рана зияла в грудной клетке, просто чудо, что сердце еще билось, а выходное отверстие на спине было еще шире - и прямо на позвоночнике... Очередь прошла через живот, пах и бедро. К счастью, крупные сосуды не были задеты, иначе Эйлин давно погибла бы.

- Н-да, дела, - процедила Рута, вводя иглу в вену на руке. Она добавила в капельницу фесдол, надежный наркотик. Чена держала руку Эйлин и смотрела ей в лицо, бледное, покрытое потом, искаженное болью...

- Девчонки, я... Меня кто-то обстрелял на посадке. Я даже не знаю, кто...

- Тут много сволочи по лесам шастает, - сказала Дали, - Бродяга какой-нибудь. Ничего, не бойся... Потерпи немножко.

Фесдол начинал действовать, Эйлин закрыла глаза и задышала ровно. Надя, медсестра, подошла к Руте.

- Стол готов.

- Ладно. Переложите ее на каталку и выметайтесь, - распорядилась Рута. Подруги подняли Эйлин, переложили ее. Надя увезла каталку в операционную.

Вечером у Чены было время, но к Мартину она не пошла. Хотелось узнать, как там Эйлин. Рута обработала раны, но прогноз был печальным - перебит позвоночник. Эйлин не то, что летать - встать больше не сможет. Она спала, и договорились сидеть у ее кровати по очереди - вдруг очнется. Чена дежурила до полуночи. Она смотрела в спящее бледное лицо подруги, держала бессильно повисшую руку... Ей было страшно. Вот так это и происходит. Бой в воздухе, когда каждую секунду удивляешься тому, что ты еще жива... Потом тягостный полет назад: хватит горючего - не хватит, успеешь запустить катапульту - не успеешь. Раскроется парашют или нет. И после всего этого, как итог - какой-то бандит (граница не для них, конечно) просто так, от нечего делать, прошивает тебя очередью, и ты уже никогда не сможешь встать... (Наверное, на такую же банду и Мартин нарвался, из-за чего не смог выполнить задание). Мир жесток. Это просто железная машина, поезд, который едет по тебе - и твое счастье, если успеешь выскочить из-под колес. Наверное, нам лучше было бы вырасти в Свободном мире, чем в Арвилоне, в нежности, любви, доброте - и потом узнать, что ты находишься под колесами железной машины...

Тайна любви... Зачем она тебе, если знаешь тайну смерти. И что в этой любви? Чена вдруг вспомнила - физически вспомнила прикосновения и ласки Мартина, и внизу живота так сладко и стыдно запело... тьфу ты, какая гадость! Не хватало еще об этом думать сейчас. Сейчас только об Эйлин надо думать. Раненая открыла глаза.

- Чена...

Узнала.

- Эйлин, это я. Все хорошо. Ты пить хочешь?

- Да.

Чена взяла поильник, дала Эйлин воды.

- В туалет? Судно дать?

- Не... Больно.

- Я спрошу у Руты, может быть, можно фесдол...

Чена выскочила в коридор. Рута перебирала что-то в биксе.

- Рута, она очнулась. Говорит, больно.

- Пусть терпит. Конечно, больно.

- А может, можно ей что-нибудь поставить?

- Ты ее наркоманкой хочешь сделать? Она заснет скоро все равно.

Чена вернулась к подруге. Эйлин тихо стонала, шевеля сухими губами. Почувствовав появление Чены, открыла глаза.

- Чена, я... Я больше не смогу ходить, да?

- Не знаю, - Чена старалась говорить убедительно, - Надо подождать. Еще ничего не ясно.

- Больно.

- Рута говорит, фесдол пока нельзя... Подожди. Ты попробуй заснуть, Чена взяла в ладони виски Эйлин и стала медленно массировать их, ей почему-то казалось, так будет легче. И постепенно Эйлин закрыла глаза и, кажется, заснула. Хотя и во сне она продолжала стонать.

- Тебя давно не было.

- Это из-за Эйлин. Сегодня ее увезли в тыл. Ужасно.