Разорванные узы - [71]

другого.

– Какие слухи? Я ничего не слышал.

Сойер фыркает и, наконец, отрывает взгляд от своего

телефона.

– Конечно, ты не слышал, они несут чушь о Связанной, с

которой ты только что заключил перемирие. Ты думаешь, Зои и

ее маленькая компания бимбо-сучек сказали бы тебе в лицо, что

они обвиняют твою Связанную в самопроизвольном аборте?

Я чувствую, как он контролирует свой дар, и не нужно быть

гением, чтобы понять, что он не лжет о том, что понятия не

имеет. Я не отрываю глаз от своей еды, потому что мне не нужна

его чушь о белом рыцаре.

– Вот почему Грифон привел тебя сюда. Он слышал...

Я прервала его:

– Да, и мне пришлось убеждать его, что это неправда...

– Ну, конечно, это, блять, неправда! Кто это сказал? Кто из

друзей Зои? Я собираюсь, блять, убить...

– Ты не будешь никого убивать...

Сойер вмешивается:

– Вам двоим лучше не начинать трахаться на столе здесь, в

столовой, потому что для меня все это похоже на очень злую

прелюдию, и, честно говоря, я просто хочу спокойно съесть свою

пиццу.

Я бросаю на него взгляд, но почти сразу же мне приходится

переключить свое внимание обратно на Гейба, который

собирается перевернуть стол из-за этого. Я думаю, это слишком

близко подходит к тому, какими были последствия

исчезновения его Связанной, и теперь он жаждет крови.

– Просто забудь об этом. Мне, честно говоря, насрать на то, что думают обо мне какие-то мелочные, ревнивые девчонки. До

тех пор, пока это не причинит мне никаких неприятностей с

Дрейвенами, мне все равно.

Сейдж снова морщится, в основном потому, что и Норт, и

Нокс пугают ее, и я бросаю на нее благодарный взгляд. Я

благодарна, что она здесь, слушает, как я ною, и не осуждает

меня за то, что я сварливая дура из-за всего этого.

Гейб запихивает в рот остатки курицы-гриль со своей

тарелки печали и говорит:

– Грифон разберется с Нортом. Нокс все еще может поднять

этот вопрос, потому что он... такой.

Я закидываю сумку на спину и встаю, готовая покончить с

этим днем.

– Это хороший способ сказать, что он полный мудак, который будет обсуждать это за обеденным столом в течение

следующих пятидесяти гребаных лет.

Мы переживаем этот день, и хотя Сейдж приглашает меня к

себе на тако и учебники, я бросаю ее, мой живот все еще раздут

и болит. Я просто хочу хандрить в своей комнате и тихо

ненавидеть свою жизнь всю ночь. Она понимает это, потому что

какая девушка этого не поймёт, и оставляет меня, обняв и

пообещав заглянуть ко мне завтра.

Я ужинаю пораньше, а затем возвращаюсь в общежитие, чтобы принять душ и переодеться во что-нибудь удобное. Я

отправляю Атласу ответное сообщение, просто общее

сообщение, чтобы рассказать ему о моем дне и дать ему знать, что со мной все в порядке, а затем я сильно ударяюсь в книги.

Вскоре после полуночи я все еще просматриваю учебники

для следующего задания, которое нам поручил Нокс, когда моя

дверь открывается и в нее входит Грифон с сумкой, болтающейся в одной руке.

– Ты даже не собираешься больше пытаться постучать? -

говорю я усталым голосом, и моя рука немного дрожит, когда я

делаю заметки, потому что я так чертовски устала. Я должна

была остановиться несколько часов назад, но мой мозг пока не

хочет останавливаться.

– Я ожидал, что ты будешь спать, а не зубрить. Я не думал, что экзамены длятся месяцами.

Я пожимаю плечами и смотрю, как он скидывает ботинки. Я

ни хрена не понимаю, что сейчас происходит.

– Я бросила среднюю школу, помнишь? У меня нет другого

выбора, кроме как проводить все свободное время, уткнувшись

носом в учебники.

Он снимает куртку и вешает ее на крючок с обратной

стороны двери, прикрывая потрескавшееся и поганое зеркало. Я

смотрю, как он снимает толстовку, стоя там в своих джинсах с

низкой посадкой и мягкой черной футболке, выглядя как секс

на ножках.

Дерьмо.

– Ты голодна? Я принес буррито, но я могу его разделить.

У меня буквально изо рта торчит батончик, поэтому я качаю

ему головой. Честно говоря, я все еще пытаюсь заставить свой

измученный мозг осознать то, что происходит прямо сейчас. Он

здесь, в моей спальне, предлагает разделить со мной еду без

какой-либо причины, которую я могу назвать.

Это похоже на ловушку.

– Перестань так на меня смотреть, Оли. Я здесь, чтобы

убедиться, что с тобой все в порядке. Прошлой ночью ты рыдала

в моих объятиях несколько часов, даже после того, как заснула.

О Боже, это так неловко.

– Я в порядке. С таблетками лучше, и ты позаботился о том, чтобы у меня был их большой запас. Серьезно, иди домой и

забудь обо мне.

Он ворчит на меня и приземляет свою задницу на пол, отражение Гейба всего несколько недель назад, и он жует свою

еду. Я переключаю свое внимание обратно на свои книги и

погружаюсь в историю анализов крови и то, как были

обнаружены признаки Связанных.

Следующее, что я помню, я просыпаюсь от того, что рука

Грифона мягко укладывает меня на кровать. Я пытаюсь

пробормотать "спасибо", но это выходит как-то невнятно. Он

фыркает на меня, притягивая меня в свои объятия, и его чертова

волшебная рука скользит по моему животу.

Я могла бы пристраститься к этому так чертовски быстро.

На этот раз, когда я просыпаюсь, он все еще лежит на

кровати рядом со мной, одетый только в пару черных боксеров.