Разорванные узы - [35]

этой штуке. Я осторожно сажусь, как будто моя задница каким-

то образом разрушит эту машину, просто находясь здесь.

Грифон садится в машину с меньшей нерешительностью, но

не с меньшей осторожностью, очевидно, он любит эту машину, и

меня поражает, что это первое, что я действительно знаю о нем, кроме его работы в Тактической группе и того, как он одевается.

Я много знаю о Гейбе, благодаря нашей вынужденной

близости, и оба брата Дрейвена слишком часто

демонстрировали свои поразительные личности за обеденным

столом. Атлас потратил наши недели на общение друг с другом, посылая мне небольшие истории и фрагменты о себе, никогда

не заставляя меня делать то же самое в ответ, но неизбежно

вытягивая их из меня. Даже с тех пор, как я рассказала ему о

том, что Норт прослушивает мой телефон, он был строг в своих

попытках узнать меня получше.

Грифон сделал все, что мог, чтобы держаться от меня на

расстоянии вытянутой руки.

Моя связь тянется к нему, напрягаясь из-за жестких

ограничений, которые я на неё наложила, когда я оттягиваю ее, прежде чем я коснусь его. Есть что-то в его дистанции и в том, как он держится подальше от меня, что заставляет мою связь

отчаянно нуждаться в нем.

Он самый опасный из них всех.

Когда он подъезжает к общежитию, он глушит двигатель, внезапная тишина в кабине без грохота двигателя вызывает

дискомфорт. Я жду мгновение, но когда он не говорит ни слова, я выхожу, тихо бормоча "спасибо", прежде чем вернуться в свою

комнату.

С моей связью, рыдающей в груди сильнее, чем когда-либо

прежде.

ГЛАВА 10

Как бы мне ни хотелось надеть какое-нибудь милое, крошечное платье, которое продемонстрировало бы всю мою

тяжелую работу в этом дурацком классе TП, я также остро

осознаю тот факт, что я сяду на мотоцикл с Гейбом, и, вероятно, это не лучшая идея дразнить его так, особенно после того, как у

нас был тот маленький... момент на днях. Я никогда так остро не

осознавала свою связь и то, как она реагирует на окружающий

мир.

Что-то в том, что я нахожусь здесь, рядом с этими парнями, с

которыми мне суждено быть, зажгло во мне огонь, который я

отчаянно пытаюсь потушить.

Я в последний раз проверяю свой наряд в зеркале, прежде

чем выйти, и вздыхаю, потому что у меня было не так уж много

вариантов. Вся эта история с ограничениями, которые Норт

свалил на меня, - идеальная пытка, потому что я могу просто

расколоться, чтобы получить приличную пару симпатичных

сапог и джинсов, которые немного лучше облегают мою

задницу. Хотя выгляжу я неплохо, и куртка, которую одолжила

мне Сейдж, прикрывает меня достаточно, чтобы в глубоком

вырезе моей кофточки было жарко, но не слишком сильно.

Когда я спускаюсь вниз, где меня ждет Гейб, его вид

выбивает воздух из моих легких. Темно-синие джинсы, белая

футболка, натянутая на широкой груди, и футбольная куртка, наброшенная на широкие плечи, он выглядит как влажная

мечта каждой студентки колледжа. Его светло-каштановые

волосы впервые уложены, немного, но достаточно, чтобы я

знала, что он прилагает некоторые усилия к своему внешнему

виду на ночь, что вызывает вопросы. Он хочет произвести

впечатление на меня или на других людей, идущих на

вечеринку? Это потому, что присутствуют члены совета, и он не

хочет выставлять Норта в плохом свете? Должен ли он вообще

беспокоиться о таких вещах?

Все это слишком сложно и запутанно, чтобы думать об этом, и, Боже, это не умно, но моя связь корчится у меня в груди от

ревности из-за того, что он здесь, в таком виде, когда половина

девушек из моего общежития разгуливает вокруг, пытаясь

привлечь его внимание.

Я не настолько глупа, чтобы что-то с этим делать прямо

сейчас, но, черт возьми, хочу ли я этого?

Когда его пронзительные голубые глаза встречаются с

моими, на его лице появляется самодовольное выражение, он

знает, что я проверяю его, и мне приходится напрягаться, чтобы

сохранить лицо.

– Надеешься подцепить кого-нибудь сегодня вечером?

Он издевается надо мной и протягивает свой запасной шлем.

– Если бы я хотел потрахаться, мне бы не пришлось

прилагать никаких усилий. Я мог бы трахнуть любую из этих

девушек, не сказав им ни слова.

Он ухмыляется кому-то позади меня, как будто доказывает

свою точку зрения, и, конечно же, я слышу хихиканье и

обморок. Это сводит меня с ума, и я выхватываю шлем из его

рук, ловлю себя на мысли и подавляю гнев, прежде чем станет

слишком очевидно, насколько я ревную его.

Гейб протягивает мне руку, чтобы я могла сесть позади него, и он на секунду замирает, прежде чем завести двигатель, просто

сидит и смотрит на улицу, прежде чем, наконец, надеть шлем.

Мои инстинкты мгновенно начинают кричать.

– Что не так?

Он пожимает плечами и пинает стойку.

– Пустяки. В любом случае, тебе не о чем беспокоиться.

К черту это, я тычу его в ребра, но он - стена мышц и едва

реагирует, когда заводит двигатель, а затем мы трогаемся с

места, вливаясь в поток машин и взлетая в ночной воздух на

скоростях, которые определенно не разрешены законом.

Я не вижу ничего необычного, не используя свой дар, который Гейб, без сомнения, почувствует благодаря тому, насколько мы близки друг к другу, так что пока я должна просто

доверять ему.

Это то, с чем я бы боролась, даже если бы он не ненавидел