Разорванные цепи - [12]

Воспоминания о плохом опыте Севды добавили беспокойства Эсмире. Она накрылась одеялом и легла, безучастно созерцая потолок. Девушка пыталась уснуть, но только ворочалась с боку на бок, а сон все не шел. От слез отчаяния намокла подушка. «Почему люди всегда осуждают других и сплетничают? Неужели они не боятся Бога?»

Эсмира опасалась, что о ней будут так же сплетничать за спиной. Ей казалось, что она застряла в трясине, из которой невозможно выбраться. «О, Боже, я так боюсь этой беременности и так растеряна. Я знаю, что Ты против абортов, но я совсем не хочу навлекать на себя такой позор!»

На следующий день в восемь утра она уже была на работе, просматривая счета и помогая Самире упаковывать книги. Она проверила все книги, которые были получены, и убедилась, что это именно те книги, которые нужно было доставить. Помогая Эсмире, Самира глазела на ее животик, нахмурившись. Заметив это, Эсмира смутилась. Ее щеки вспыхнули, и она отвернулась, съежившись. «И что она все смотрит на мой живот? Он выглядит таким большим?» Чтобы избавиться от любопытства Самиры, Эсмира отправила ее на склад — упаковывать остальные книги. Закончив с новой партией книг, она отправилась в офис. Девушка ждала Самеда, гадая, как он поступит и как отреагирует, узнав новость.

В обед Самед, наконец, пришел; они покинули магазин и отправились на прогулку по Бульвар-Парку. Во время прогулки он заметил, что Эсмира необычайно тиха. Самед думал, злится ли она на него до сих пор за то, что он не звонил так долго. В парке они зашли в кафе «Гюнель» и заказали шашлык с лавашом.

Эсмира строго посмотрела прямо ему в глаза.

— Я должна тебе кое-что сказать. Помнишь тот ужин у тебя дома? Я беременна, и я не знаю, как быть! — выпалила она.

Услышав шокирующее известие, Самед выронил вилку. Ошеломленный, он вытаращил глаза и воскликнул:

— Что?

Он поднялся со стула и принялся ходить кругами, сцепив руки за спиной.

— Нет, этого не может быть, — воскликнул бледный Самед удивленно взволнованным тоном, мотая головой из стороны в сторону. Затем он снова сел и откинулся на спинку стула. Мужчина тер свою щеку, уставившись на живот Эсмиры.

— У меня не было месячных, поэтому я вчера сделала тест, и он оказался положительным.

Он снова вскочил и ринулся прямо к ней. Схватив Эсмиру за руки, он посмотрел ей в глаза:

— А ты уверена, что беременна… от меня?

Пораженная этим грубым вопросом, Эсмира оттолкнула его.

— Ты единственный мужчина, с которым у меня был секс. Как ты мог предположить, что я спала с кем-то еще?!

Он снова приблизился и взял ее за руки.

— Эсмира, послушай. Ты должна сделать аборт, чем скорее, тем лучше. Я отведу тебя к гинекологу. Я слишком молод, у меня нет работы, я еще студент. Иметь ребенка — непосильная ответственность для меня, и я к ней не готов. Не могу связывать себя ребенком и не могу жениться на тебе, — сказал он.

Эсмира была настолько поражена, что даже не слышала его слова. Сердце ее наполнилось горечью, глаза затуманились, и она задрожала, как лепесток на ветру, который вот-вот сорвется со цветка. Она не ожидала такой реакции. Девушка верила, что если Самед услышит о ее беременности, то женится на ней. Молча посмотрела она на него с грустью, отняла свои руки, встала и тяжело поплелась прочь.

Самед даже не попытался остановить ее. Через полчаса он все еще сидел здесь и нервно курил, думая о беременности. Затем он поднялся, заплатил за обед и отправился к себе домой, где до глубокой ночи курил и пил водку, пытаясь забыть произошедшее днем.

Несчастная Эсмира была настолько расстроена, что едва сдерживала слезы. И как он только мог подумать, что ребенок не его? Она вернулась в книжный магазин и продолжила работать, стараясь не выглядеть тревожно и не заплакать. Она никогда не любила показывать свои проблемы окружающим и всегда сдерживала эмоции внутри. Когда рабочий день подошел к концу, она вернулась домой. Эсмира знала, что скрывать что-либо от внимательных глаз Садагет, крайне сложно. Но все же она пыталась выглядеть как можно более спокойной, улыбалась, пока помогала матери расставлять на столе блюда с пловом, долмой, жареным цыпленком и хлебом. Они поболтали во время еды. Садагет всегда любила поговорить и ненавидела, когда кто-то ее прерывал или выражал несогласие. Так, за ужином она говорила о путешествиях, а Эсмира большей частью просто слушала.

— Моя сотрудница по работе собирается в Россию на неделю и зовет меня с собой. Мне надо купить одежду и дорогие конфеты, которые я продам на работе, — Садагет ликовала, потирая руки. Эта новость подняла Эсмире настроение, и она слегка расслабилась.

Она посмотрела на иконы Христа, Богородицы, блаженной Матроны, подаренные русской бабушкой Марией, которые висели в углу комнаты. Бабушка привнесла православную культуру в их семью, так что теперь они следовали мусульманским традициям, но в то же время приобрели и некоторые православные. «Слава Богу, в отсутствии матери решить проблему будет проще!»

Однако, хорошее настроение Эсмиры быстро испарилось. Садагет вдруг резко задала вопрос, на который Эсмира боялась отвечать, но пожилая женщина подозрительно смотрела прямо в глаза дочери.