Разорванная паутина - [10]

Столица шаманской империи как минимум в три раза больше столицы Эвейвина Вос-Тальвина. Когда мы приближаемся к воротам и внешним оборонительным стенам, по телу у меня бегут беспокойные мурашки. Это именно то место, где мы должны сейчас быть, уверяю я себя. Именно здесь я найду ответы, которые мне нужны, чтобы победить Бездушных.

Земли, окружающие Мирриим, ровные и слегка поросшие лесом, что позволяет хорошо видеть происходящее на горизонте со сторожевых башен. На севере виднеется только одна гора. Мое магическое ремесло пробуждается внутри меня, и магия устремляется к кончикам моих пальцев, направляясь к какой-то необъяснимой энергии… к душе.

Очертания горы, сгрудившиеся у ее подножия деревья, размывающий ее силуэт туман – все, кажется, слегка движется, и гора на моих глазах перестраивается в то, что кажется чьей-то фигурой.

Я быстро моргаю и толкаю Саенго локтем.

– Ты видишь это? – спрашиваю я.

Саенго не отвечает, оглянувшись, я вижу, что она тоже уставилась на гору, разинув рот. Получается, я не сошла с ума.

– Дух горы, – говорит жрица Мия тихим благоговейным голосом. Она приказывает своему дрейку ступать медленнее, пока тот не оказывается бок о бок с нами. – Когда Суриаль, богиня солнца, пала в битве, ее останки породили три расы Тия. Магия шаманов, являющаяся отголосками души Суриаль, вдохнула жизнь в природные элементы, тем самым пробудив как духов природы, так и существ, которые стали нашими фамильярами. Дух горы – это все, что осталось от древних времен. Когда приближалась кончина Сури, основательницы нашей империи, она пожертвовала своей магией, отдав ее этой горе, чтобы создать барьер вокруг Мирриима.

– Поэтому только шаманы могут войти в столицу, – вспоминаю я. Хотя я и читала многие легенды, пока училась в Гильдии, но все же сомневалась, что барьер действительно существует и не является выдумкой шаманов, предназначенной отпугивать бесчисленных врагов, жаждущих напасть на Мирриим.

– Именно так. – Жрица Мия поднимает голову, и ее ровная спина выпрямляется еще сильнее, когда она смотрит на сияющие впереди белые стены Мирриима. – Войти в город не сможет тот, кто не обладает шаманской кровью или не получил личное приглашение от самой принцессы Эмбер.

– Получается, если тенеблагословленный торговец захочет основать магазинчик в городе, – говорю я, – или чей-то родственник-человек захочет заглянуть в гости к кузине-шаманке, или что-то еще подобное, каждый раз нужно беспокоить принцессу Эмбер?

– Именно так.

Учитывая, как все сложно устроено, я не удивлена, что никто, помимо шаманов, не хочет посещать столицу.

– А почему именно принцессу Эмбер? – спрашиваю я.

– Потому что она также является нынешней верховной жрицей Храма света. Будучи шаманкой-сиятельницей, вы будете под ее опекой.

Род Ялаенгов, вероятно, всегда присваивает данный титул членам императорской семьи. Это слишком уж высокая должность, дарующая много власти, чтобы доверять ее кому-то другому. Даже если бы принцесса Эмбер не была верховной жрицей Храма света, она оставалась бы одной из самых могущественных шаманок во всей Ньювалинской империи. Как только ее брат, солнечный наследник, займет трон, она станет его первым советником и второй по могуществу шаманкой на всем континенте.

– Дух горы – это красиво, – говорю я. Облака мягко и медленно движутся вокруг горы, точно локоны волос, колышущиеся на легком ветру. Туман, поднимающийся от водопада где-то вдалеке, превращается в ее развевающиеся прозрачные одежды, а верхушки деревьев похожи на изумрудную парчу. Затем гора в моем воображении вновь замирает, возвращаясь к привычному облику с деревьями и скалистыми утесами.

А я по-прежнему чувствую ее, эту душу, которая настолько сильная и яркая, что почти затмевает мою связь с душой Саенго. Любопытно, что я ощущаю, к чему эта душа привязана, однако это не человек. Это земли. Ее связь с землями настолько велика, что я не смогла бы ее разрушить, даже если бы захотела, и это дает мне возможность понять, насколько могущественна и величественна ее душа, в которой нет ни капли страха, способного сбить ее с намеченного пути.

В следующую секунду на вершинах городских стен раздается тихий зов горнов, оповещающий о нашем прибытии. Массивные ворота перед нами распахиваются. Резной барельеф стоящего на дыбах драгокина, напоминающего того, на каком ездила первая и пока единственная настоящая целительница душ Сури, украшает каждую из створок городских ворот. Дальше простираются защитные стены, украшенные камнями, точно рыбья чешуя.

Саенго тянется к моей руке. Она точно якорь, удерживающий меня в этом городе, наводненном пылающими душами. Когда наша делегация проходит сквозь ворота и я получаю возможность наконец-то взглянуть на город, у меня перехватывает дыхание от изумления.

Улицы кишат горожанами и их фамильярами, и все они смотрят на меня. У меня немеют ноги. Саенго сжимает мою руку покрепче, и я вспоминаю, что нужно дышать.

Ньювалийцы не кричат и не аплодируют при виде меня. Воцаряется неуютная тишина, как будто все чего-то ждут. Стук когтей наших драконисов по дорожным камням становится ужасно громким. Ньювалийцы перешептываются и указывают на меня, на еще одну шаманку-сиятельницу в нашей делегации, на жрицу Мию и на нашу стражу из Храма света.