Разорванная цепь - [8]

— Вы пойдете в курительную комнату?

— Зачем?

— Покурить, поговорить…

— Тут можно ку'рить в зале. Если ты заметил. Кр'оме того, я не курррю.

— А это хорошо.

— Почему?

— Не люблю целоваться с пепельницей.

— А ты еще и наглый, — сообщила Люда, опять мило раскраснелась, подернула плечом, мол, посмотрим еще, и повернувшись к Павлу спиной, направилась курсом к подруге.

— Наглость — второе счастье, а для кого-то и первое, — сообщил, любуясь изгибом ее восхитительной спины, Павел.

Глава пятая Работа, которую мы потеряли

Москва. Улица Красина. Кафе. 28 марта 2010 года.

Наверное, стоит рассказать о том, что происходит, когда интеллигентный парень уходит в бизнес. Особенно в бизнес, в котором ничего не смыслит, тем более, что кроме химии я ничего раньше не знал, ничем, тем более, не занимался. Но когда я получал зарплату на работе в двадцать долларов, а стал получать в первый месяц сотню — это кажется каким-то чудом.

Люда болтает с подругой, поэтому у меня есть какое-то время поговорить с Вами и рассказать уже предысторию моего дела, которое меня в Москву и привело.

В конце девяностых годов самым прибыльным бизнесом, кроме проституции и продажи наркотиков, был прием металлолома. Как бы там ни было, но металлургические комбинаты пыхтели, выдавая тонны металла, раскатывая его в листы, арматуру, трубы, строители что-то строили. Квартиры покупались в кредит. И все казалось более-менее стабильным. Металл принимался за копейки, продавался за рубли. Конечно, это был бизнес полукриминальный, потому что большая часть операций с металлоломом происходила незаконно. Потом был принят закон, запрещающий прием металла за наличные у населения. Но точки приема все равно оставались. Металл "покупался" по фальшивым биржевым накладным с фальшивых торгов, а точки по приему металла у населения процветали с прежней силой. Я не имею места и времени рассказывать о том, что, как и почему происходит в этой области. Могу только заметить, что как и в любом бизнесе, тут царствуют акулы — крупные фирмы, которые могут себе позволить давать за металл большую цену. Когда я пришел на фирму, мы занимались тем, что покупали заводы и резали их на металлолом. Директором, фиктивным директором, такого (обреченного на порезку) завода, должен был стать ваш покорный слуга.

Да, извините, небольшой нюанс, на фирму я пришел благодаря репетиторству. Я занимался с сыном богатого человека, он как раз и владел этой фирмой. Так получилось, что он приглядывался ко мне, я приглядывался к нему, но совершенно не ожидал, что Николай Михайлович Сирота сделает мне предложение идти работать на его фирму. Но когда поступило предложение, я уже был готов уйти с позиции служащего и перейти на позицию "вольного добытчика ресурсов" — то есть денег. Я мог рисковать своей судьбой хотя бы по той причине, что не был женат и не имел детей. Семья обязывает к более обдуманным поступкам. Но я ничем (и никем) связан не был. Нет, я не был импотентом, гомосексуалистом или женоненавистником. Я просто не имел времени. И сил, кстати, тоже, чтобы завязывать знакомства, вести себя "подобающим" образом для того, чтобы завоевать расположение очередной самки рода человеческого. А Женщину, но не самку, я так и не встретил. Наверное, меня испортила хорошая литература. Я задал себе слишком высокую планку. А где найти достойную женщину в небольших провинциальных городках, в которых люду то всего чуть больше за триста тысяч переваливает? И это в будний день! В выходные их становится в два раза меньше!

В любом случае, я мог рисковать, и я рискнул. Но тупое добывание денег стало опять через какое-то время меня тяготить. К тому времени мои боссы (а кроме моего личного босса в бизнесе были и боссы-партнеры, и боссы-руководители, или крышеватели, что почти одно и тоже) поняли, что одним металлом сыт не будешь. Они стали задумываться о временах, когда запасы вторичного сырья исчерпаются. Стали прикупать недвижимость. Правда, делали это как-то странно, через какую-то задницу, как и все, что у нас делается. Недвижимость, реализуемая с подставных торгов, попахивала, с нею постоянно были проблемы, взятки и откаты становились обычным делом, но после этого еще приходилось платить армии юристов, чтобы все это хоть как-то узаконить. Так на нашей фирме появились люди, проводившее основное время в судах. Принцип — купи подешевле, будет лучше превращался в другой принцип, особенно, если подсчитать все расходы, связанные с бесконечными судами: скупой платит дважды, тупой — трижды, лох платит по жизни. Вот, дошло дело и до какого-то своего производства. Опять-таки, все делалось как-то через туже задницу: в купленных помещениях сначала все вырезалось на металлолом, чтобы как-то окупить покупку, потом оказывалось, что чтобы запустить какое-то производство, по условиям, нужно отопление и вода, но трубы и котлы давным-давно уехали на переплавку. Так начинался вторая фаза бизнеса, самая бестолковая. Ни славы, ни денег в этой фазе я ни сыскал. Конечно, в этом была и доля моей вины — не надо было злорадно пыхтеть, надо пытаться переубедить людей, хотя именно это кажется самым сложным. Особенно, когда людей надо переубедить вложить чуть больше денег, чем они готовы расстаться.