Разочарованные. Трилогия - [40]

— Вот только сравнивать меня с Ильей Царевым не надо. Экстравагантность в поведении — это его удел. Был, — обиделся Петр: — Я и не предлагаю тебе бросить твою основную работу. Будешь помогать нам в выходные дни. Или ты даже так не согласна? — увидев, что девушка колеблется, Петя перебросил свое внимание на Пашу: — Паш, ну а ты, что скажешь? Ты же ведь пока еще свободен. Ни где не работаешь.

— Знаешь, — поднимаясь со своего места и подходя к Полине, проговорил Павел: — Когда я ехал сюда, я представлял свое будущее место работы несколько иначе, милиция, прокуратура, в идеале частная практика, но подобное…. Об этом я даже и подумать не мог.

— Ну, ладно, — сдался, наконец, Петр: — Ты ведь еще не устроился на работу, так?

— Пока, да, — осторожно согласился с Петей Паша.

— Отлично! — Петр поднялся с дивана, а пока говорил, подошел к столику, поставил на него свою чашку и приблизился к друзьям: — дайте мне всего пару недель, если за это время моя задумка покажет себя с негативной стороны, то хорошо, ты, Паш, можешь устраиваться на работу. Пусть даже к этому Скавронскому, но если все пойдет так, как я задумал, то вы всерьез поразмышляете над моим предложением. Идет?

— Две недели? — недоверчиво переспросил Павел.

— Две недели, — оживился Петя: — Четырнадцать дней. Дело в том, — во-одушевлено продолжил он: — Что я нашел прекрасное место под наш офис. Ну, несколько дней уйдет на его благоустройство. Пусть даже неделя. Всякие формальности, регистрация, разрешение на подобную практику, не знаю, что там еще. А неделя на то, чтобы к нам кто-нибудь обратился. Если клиентов не будет, то мы свернемся и навсегда забудем об этом.

— Ну, что, дадим ему шанс? — обратился к девушке Паша.

— Вам решать, — пожала плечами Полина: — Рисковать своим местом работы, как я уже сказала, я не собираюсь.

— Хорошо, — покачал головой в знак согласия Павел и, посмотрев на Петра, добавил: — Четырнадцать дней.

— Я знал, что вы меня поймете, — облегченно выдохнул Петя: — Завтра пойдем смотреть офис.

— Завтра мы, может быть, куда-нибудь и пойдем, — произнесла девушка: — Ну, а сегодня, я надеюсь, если у тебя нет больше ни каких безумных планов, ты, все-таки, проводишь меня до дома?

— Разумеется, тем более что нам по пути, — любезно проговорил Петр.

Друзья переместились в коридор, где Паша, сняв с вешалки вязаную кофточку, любезно натянул ее на плечи Полины.

— Ну, надо же, совсем забыла, — сокрушенно сказала девушка: — Я взяла кофту у Марины, своей сменщицы. Нужно вернуть ей ее, а кофточка вся грязная.

— Это и не удивительно, — на лице у Павла появилась добрая улыбка: — Учитывая то, что ты пролежала в ней некоторое время на могильном холме, она еще прекрасно сохранилась.

— Ты издеваешься? — повернувшись лицом к Паше, осведомилась Полина.

— Даже и не думал, — заглянув ей в глаза, признался Павел: — Просто констатирую факт.

— Теперь мне придется ее стирать, — ответила на взгляд Паши девушка: — Но думаю, что Марина согласится подождать несколько дней, пока она высохнет.

— Мне кажется, что она будет просто счастлива, получить ее назад даже через несколько месяцев, — не сводя взгляда с Полины, произнес Павел: — Не появись мы с Петей сегодня на кладбище, боюсь, Марине навсегда пришлось бы проститься с ней.

— Не могу с тобой не согласиться, — в прихожей повисла неловкая пауза. Девушка немного приподняла голову, и ее губы оказались рядом с губами Паши.

В этот самый момент, неожиданно для Полины и Павла ожил Петр, кото-рый до этой минуты, стоял чуть поодаль от них и размышлял, скорее всего, о своей новой задумке: — Так мы, наконец, идем, Пол? — рассеянно поинтересовался он.

— Да, конечно, Петя, — отстранившись от Паши, сказала девушка: — Я готова.

— Удачно вам добраться до своих домов, — пожелал Павел, провожая гостей до порога.

— Спасибо, Паш, — коротко поблагодарил его Петр, открывая дверь: — Значит, договорились, до завтра?

— До завтра, — обречено попрощался Павел.

— Спокойной ночи, — улыбнулась на прощание Полина.

— Спокойной ночи, — эхом повторил Паша.

После того, как друзья Павла исчезли в темноте, он закрыл дверь, постоял немного в прихожей думая о чем-то своем, а затем направился в гостиную, убирать чашки с уже остывшим кофе.

7

Пистолет в кобуре упал на стол.

Полковник уныло проследил за его кратким полетом, а затем сел на один из свободных стульев.

— Это я во всем виноват, — произнес в пол голоса Дегтярев. Он, как и Скавронский со Славой, находился в кабинете Михаила Леонидовича: — Я ведь только хотел, чтобы ни кто больше не пострадал, а все вон как обернулось. Своей инициативой я подставил под удар не только свою, но и вашу карьеру. Правду говорят, благородными намерениями вымощена дорога в ад.

— Не вините себя ни в чем, Михаил Леонидович, — уныло ответил, на обращенные к нему слова, полковник: — Анатолий Александрович давно уже добивается моего отстранения от работы в органах. Если бы даже и не сегодняшний случай, он нашел бы какой-нибудь другой повод для достижения своей цели. Вам же, напротив все должны быть благодарны. Вы добились того, чего хотели. Илья Царев больше ни кому не причинит зла.