Разочарование в Боге - [61]

Работая над этими строками, я вслушиваюсь в звуки величественной Девятой Симфонии Бетховена. Но что такое музыка, как не набор кодов, транспонируемых во времени с применением определенных инструментов или приборов? Симфония зародилась в голове у Бетховена в виде музыкальной идеи. Это само по себе необычно, ведь композитор к тому времени полностью оглох и мог «слышать» музыку лишь по памяти. Затем Бетховен перенес симфонию на бумагу, использовав ряд символов — нотные знаки.

Спустя сто лет члены оркестра прочли эти записи, поняли их смысл и вновь превратили в великолепную музыку, близкую к той, что Бетховен «слышал» в своей голове. Инженеры звукозаписи перевели игру оркестра в магнитные импульсы, которые нанесли на специальную ленту. С помощью этой ленты потом была создана не одна пластинка с едва заметными глазу бороздками.

И вот, мой проигрыватель «считывает» звук с этих бороздок, а колонки звук усиливают. Вибрации на молекулярном уровне достигают моего уха, и с этого начинается еще один ряд колебательных движений: крохотная косточка бьет по барабанной перепонке, вибрация через посредство вязкой жидкости передается на кортиев орган, в котором расположены 25 000 клеток–рецепторов[59]. Каждая из клеток после стимуляции передает электрический импульс дальше. И вот эти импульсы, эти точки и тире, попадают в мой мозг и образуют тот звук, который я называю Девятой Симфонией Бетховена. Я с радостью, с наслаждением внимаю прекрасной музыке, но радость приходит ко мне «снизу» — через клетки и органы моего тела.

Все в жизни основано на транспозиции. Мы получаем любое знание путем разложения информации на элементарные частицы, из которых мы затем лепим смысловые значения. Только что я написал три абзаца о Девятой Симфонии Бетховена. В моем мозгу зародились мысли, которые я затем преобразовал в слова и набрал на компьютере. Компьютер в виде кодов записал текст на жесткий диск. Магнитные коды мой компьютер преобразует в двоичные коды, с помощью устройства под названием «модем» оцифрует двоичные коды, пошлет по телефону моему издателю. Если бы я попытался подслушать, как мой модем передает три абзаца о Бетховене, я услышал бы только шуршание и потрескивание. Но в этом шуршании и потрескивании зашифрованы каким–то образом мои мысли и слова.

Компьютер в издательстве, получив цифровой сигнал, вновь переведет его в магнитный код, который будет сохранен на жестком диске. Издатель преобразует магнитный код в слова на экране монитора и отредактирует текст. Затем текст станет знаками на бумаге — теми самыми знаками, которые вы читаете сейчас. Ваш привычный глаз разглядит в крючочках типографской краски буквы, буквы сложатся в слова. Специальные клетки глаза преобразуют увиденное в электрические импульсы и пошлют мозгу. А мозг синтезирует из них некие понятия.

Всякая коммуникация, всякое знание, всякий чувственный опыт, вся жизнь на этой планете строится на принципе транспонирования: смысл разлагается на некие коды, которые могут быть снова считаны. Мы инстинктивно полагаемся на этот процесс в уверенности, что коды нижнего уровня несут в себе часть изначального сообщения. Я верю, что выбранные мною слова и даже сухой треск модема донесут до адресата мою мысль о Девятой Симфонии Бетховена. В точности так же я смотрю на крошечную глянцевую фотографию с видом Скалистых гор и мысленно переживаю поездку в те места. Я вижу в журнале рекламу с образцом духов, вдыхаю их запах и тут же вспоминаю о своей жене, которая этими духами пользуется. Низший уровень хранит в себе нечто от высшего.

Транспонирование Духа

Так что же удивительного в том, что этот же универсальный принцип действует в сфере духа?

Вернемся к вопросу Ричарда. Почему Бог не вмешивается, почему не открывается людям со всей очевидностью? Почему Он не говорит с нами громко, чтобы мы могли ясно разобрать каждое слово? Мы тоскуем о чудесах, о чистых, беспримесных проявлениях сверхъестественного…

Я намеренно использую слово «беспримесный», поскольку именно в нем я вижу ключ к проблеме. Мы очень хотим отделить сверхъестественное от естественного. Естественный мир, мир прикосновений и запахов, объектов, доступных глазу или уху, кажется нам самоочевидным. А вот сверхъестественный мир — это другое дело. В нем нет никакой определенности, нет «кожи», и это нас тревожит. Нам требуются доказательства. Пусть сверхъестественное войдет в наш естественный мир, но при этом сохранит свое сияние! Пусть оно оставляет ожоги на нашем теле! Пусть его рокот разрывает барабанные перепонки.

Но, судя по Библии, Бог отнюдь не разделяет нашего желания. Мы отрываем естественное от сверхъестественного, видимое от невидимого. Бог же стремится вновь сочетать их воедино. Кажется, Его цель — спасти то, что «снизу», вернуть падшее творение к его первоначальному состоянию, воссоздать царство, в котором дух и плоть гармонично слиты.

Становясь христианами, обретая контакт с невидимым миром, мы тем самым отнюдь не переносимся мистически на высший план бытия. Никто не распахнет перед нами дверей космического корабля, чтобы унести нас прочь из реального мира. (Со времен гностиков и манихеев Церковь осуждала порывы такого рода как ересь.) Напротив, наши физические тела восстанавливают связь с духовной реальностью, и мы начинаем понимать коды, с помощью которых невидимый мир транспонируется в видимый. Перед нами стоит задача, противоположная редукционизму. Мы ищем способ «возвысить» мир, наполнить его прежними чарами, увидеть в природе оркестр, воздающий хвалу Господу, в хлебе и вине — таинство благодати, в человеческой любви — отблеск Любви небесной.