Разобщённые - [6]
Но пока что он ещё туда не попал. Он в автомобиле, ждёт, когда его отведут в камеру. Здесь обшивка этого маленького корабля дураков самая тонкая, и если он собирается потопить его, то это должно произойти между автомобилем и задним входом в окружную тюрьму. Пока копы готовятся препроводить Старки куда надо, он прикидывает свои шансы. Дело в том, что его родители были не единственные, кто рисовал себе в воображении нынешнюю ночь; он сам не раз этим занимался и продумывал планы освобождения один смелее другого. Проблема в том, что и в этих его размышлениях исход дела был предрешён: даже в самых дерзких фантазиях он неизменно проигрывал, получал транк-пулю и приходил в себя уже на операционном столе. Ну да, да, говорят, что так вот сразу никого не расплетают, но Старки не такой дурак, чтобы этому верить. Ведь никто толком не знает, что происходит в заготовительных лагерях; а у тех, кто узнал, возможности поделиться информацией нет.
Копы вытаскивают парня из машины и накрепко вцепляются ему в плечи с обеих сторон. Эта прогулочка у них отработана до тонкости. Пухлую папку с «делом» Старки Женогуб держит в свободной руке.
— Так что, — спрашивает Старки, — там, в папке что-нибудь про мои хобби говорится?
— Возможно, — отвечает Женогуб, но ему, по-видимому, до лампочки, что там говорится про его хобби.
— Может, вам стоило бы ознакомиться с этим подробнее, потому что тогда у нас была бы тема для беседы. — Старки широко улыбается. — Понимаете, какое дело: я здорово умею показывать фокусы.
— Да что ты, — с кривой усмешкой произносит Запевала. — Какая жалость, что ты не можешь показать фокус с собственным исчезновением.
— Кто говорит, что не могу?
И тут он в лучших традициях Гудини поднимает правую руку, и выясняется, что наручника на ей уже нет — он свободно болтается на левой руке. Прежде чем юнокопы успевают сообразить, что случилось, Старки встряхивает рукавом, оттуда ему в ладонь скользит перочинный ножик — тот самый, которым он открыл замок наручников — и парень полосует лезвием физиономию Женогуба.
Тот визжит, из четырёхдюймового пореза хлещет кровь. Запевала впервые за всё время своей бесславной службы на сомнительное благо общества, теряет дар речи. Он хватается за пистолет, но Старки уже бежит — бежит зигзагами по тёмному проходу.
— Эй! — орёт ему вслед Запевала. — Стой! Не то хуже будет!
Хуже? Куда уж хуже? Ах, какой ужас — ему, наверно, сделают выговор перед тем, как расплести! Да пусть этот мусор базарит хоть до посинения, не та ситуация, чтобы торговаться!
Проход сворачивает влево, потом вправо, как в лабиринте, и всё время по сторонам возвышаются солидные кирпичные стены тюрьмы.
Наконец ещё один поворот, и перед Старки — выход на улицу. Он прибавляет скорости, вылетает на эту самую улицу, и тут его хватает Запевала. Каким-то образом он ухитрился попасть сюда раньше Старки. Странно. Хотя, вообще-то, чему тут удивляться? Разве он первый расплёт, пытающийся убежать? Может, они для того и построили этот извилистый проход, чтобы пока беглец путается в лабиринте, копы успели перехватить его?
— Спёкся, Старки! — Запевала сдавливает запястье пленника — нож выпадает, и коп злорадно взмахивает транк-пистолетом. — А ну на землю мордой вниз, или получишь пулю в глаз!
Но Старки и не думает выполнять приказание. Он не унизит себя перед этой прикрывающейся законом свиньёй!
— Давай-давай, стреляй! — говорит он. — Всади мне транк-пулю в глаз, а потом объясняй лагерному начальству, почему товар подпорчен!
Запевала поворачивает его кругом и притискивает к стене; Старки обдирает лицо о кирпичи.
— Ты мне осточертел, Старки! Или, может, лучше называть тебя Аистарки? — Коп хохочет, как будто сказал что-то жутко умное. — Аистарки! — фыркает он. — Подходящее погонялово для тебя, а, Аистарки?
Кровь вскипает в жилах Старки. Подгоняемый взрывом адреналина, он всаживает локоть Запевале в живот и, мгновенно развернувшись, хватается за коповский пистолет.
— Убери лапы, щенок!
Взрослый мужик сильнее... но, наверно, животная ярость Старки уравнивает силы.
Пистолет теперь между ними. Он направлен в щёку Старки... потом ему в грудь... потом в ухо Запевалы, потом дуло упирается копу под челюсть. Оба противника хватаются за курок и... Пафф!
Мощная отдача отбрасывает Старки обратно к стене. Кровь! Везде кровь! Железистый вкус во рту, и едкий запах порохового дыма, и...
«Да это же не транк-пуля! Она настоящая!»
Старки думает, что вот она, смерть, ещё микросекунда — и... Постой, это не его кровь! Прямо перед глазами Старки морда Запевалы — бесформенное кровавое месиво. Коп падает — он умирает ещё до того, как тело ударяется об землю.
«Боже мой, это была настоящая пуля... Юнокопы с настоящими пулями?! Это же запрещено законом!»
Из-за поворота доносится топот, а мёртвый коп по-прежнему мёртв, и Старки знает: грохот выстрела слышал весь мир, так что всё теперь зависит от его дальнейших действий.
Они с Беглецом из Акрона теперь, можно сказать, на равных. Святой покровитель беглых расплётов наблюдает сейчас за ним — он ждёт от парня следующего хода, и Старки думает: «А что бы сейчас предпринял Коннор?»
Мир без голода и болезней, мир, в котором не существует ни войн, ни нищеты. Даже смерть отступила от человечества, а люди получили возможность омоложения, и быстрого восстановления от ужасных травм, в прежние века не совместимых с жизнью. Лишь особая каста – жнецы – имеют право отнимать жизни, чтобы держать под контролем численность населения.Подростки Ситра и Роуэн избраны в качестве подмастерьев жнеца, хотя вовсе не желают этим заниматься. За один лишь год им предстоит овладеть «искусством» изъятия жизни.
Калифорния охвачена засухой. Теперь каждый гражданин обязан строго соблюдать определенные правила: отказаться от поливки газона, от наполнения бассейна, ограничить время принятия душа. День за днем, снова и снова. До тех пор, в кранах не останется ни капли влаги. И тихая улочка в пригороде, где Алисса живет со своими родителями и младшим братом, превращается в зону отчаяния. Соседи, прежде едва кивавшие друг другу, вынуждены как-то договариваться перед лицом общей беды. Родители Алиссы, отправившиеся на поиски воды, не вернулись домой, и девушка-подросток вынуждена взять ответственность за свою жизнь и жизнь малолетнего брата в свои руки. Либо они найдут воду, либо погибнут. И помощи ждать неоткуда…
Родители 16-летнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У 15-летней Рисы родителей нет, она живёт в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. 13-летний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
В мире идет великий Праздник. Празднуют боги — «вещества». Хиро, Коко, Мэри-Джейн и прочие. Они спускаются вниз, на землю, чтобы соблазнять людей. Но они не могут спуститься по собственной инициативе — люди должны их призвать. И люди призывают. А потом не могут вырваться из удушливых объятий «богов». На удочку Рокси (оксиконтина, сильнейшего анальгетика, вызывающего страшную зависимость) попался хороший мальчик Айзек. Его сестра Айви, страдающая от синдрома дефицита внимания, сидит на аддералле. Как брат с сестрой борются с «богами», кто выигрывает, а кто проигрывает в этой битве, как «боги», которые на самом деле демоны, очаровывают человечество и ведут его к гибели — вот о чем эта книга. Нил Шустерман и его сын Джаррод подняли тему опиоидов в США.
В мире, где побеждены болезни, войны и преступность, единственный способ умереть — это подвергнуться «прополке» от руки профессионального убийцы — серпа. Двое подростков, Цитра и Роуэн, становятся учениками серпа и, несмотря на полное нежелание заниматься подобным ремеслом, вынуждены учиться искусству убивать, ибо эта работа необходима для общества. Но серпом может стать только один из них. Интриги внутри насквозь коррумпированного Ордена серпов приводят к тому, что Цитра и Роуэн должны соревноваться друг с другом за право вступить в Орден.
Родители шестнадцатилетнего Коннора решили отказаться от него, потому что его непростой характер доставлял им слишком много неприятностей. У пятнадцатилетней Рисы родителей нет, она живет в интернате, и чиновники пришли к выводу, что на дальнейшее содержание Рисы у них просто нет средств. Тринадцатилетний Лев всегда знал, что однажды покинет свою семью и, как предполагает его религия, пожертвует собой ради других. Теперь, согласно законам их общества, Коннор, Риса и Лев должны отправиться в заготовительный лагерь и быть разобранными на донорские органы.
Имитация, разрушенные иллюзии… За пропуск в новую жизнь надо платить. Великолепная жизнь и вовсе недоступна, вернее, доступна совсем единицам. А так тебя ждёт запретная зона, с населяющими её мутантами, кордоны, ограждения и стена. То есть каждый выживает в этом разрушенном мире как может. Но есть ещё параллельный мир со множеством Вселенных, куда так трудно, но заманчиво попасть. И там сыграть свою новую роль. Проходя через все события, существующие одновременно, надо не сломаться и выбрать что-то одно. Между торжеством справедливости и безнадёжностью и вызовом смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу А. Горло вошли произведения, над которыми автор работал на протяжении многих лет. удожественный метод Горло – доведение до абсурда условий человеческого существования, жить в которых не представляется возможным, если ты не обладаешь иронией – этим, по мнению автора, проявлением независимости человеческого духа.
Ничто не имеет конца, и все начинается с дороги… Однако отнюдь не «романтика дальних странствий» манит главного героя.
Начало 23-го века. Россия процветает. Экономика стабильна, внешние враги слабы. Одной из немногих проблем остается национальное меньшинство – русские, точнее – русский терроризм. И вот однажды в руки экстремистов попадает готовая к использованию ядерная бомба...
Книга новелл по миру «Обреченных на расплетение». Некоторые написаны только Нилом Шустерманом, другие — в соавторстве с различными писателями, в том числе и с его сыновьями; одни рассказывают о знакомых и полюбившихся героях, другие — о людях, не участвующих в действии романов, — но все они дополняют основной цикл и придают ему новые яркие краски.
После разорения Кладбища Коннор и Лев опять в бегах. Они ищут женщину, которая, может стать ключевой фигурой к полному уничтожению практики расплетения. Кэм, составной человек, пытается завоевать любовь Рисы и с этой целью делает всё возможное, чтобы поставить организацию «Граждане за прогресс» на колени.От переводчиков: для тех, кто не прочитал дополнительную новеллу «Оборванные струны», мы помещаем её в конце книги, в разделе «Дополнение». Эта новелла очень важна для понимания сюжета «Обделённых душой».
Последняя книга серии "Обреченные на расплетение" рассказывает о судьбах героев и страны в целом.
Заготовительный лагерь «Веселый дровосек» уничтожен, однако родители продолжают отправлять своих детей на «разборку», как только те перестают соответствовать их ожиданиям. Счастливчики, кому удалось спастись, укрываются в убежище.Сторонники «разборки» создают нового «человека», соединив в нем лучшее, что взяли от погибших подростков. Продукт «сборки» – обладает ли он душой? И как его судьба оказалась связанной с жизнью Коннора и Рисы?