Разоблачение Тисл Тейт - [79]

Шрифт
Интервал

Я не знаю, как на это ответить, поэтому просто поднимаюсь в свою комнату за ноутбуком.

– Я внесла много изменений и в то, что ты написал раньше, но ты пока просто прочти последние несколько глав. Жду от тебя беспристрастной честности, – говорю я и ставлю ноутбук на подставку папиного инвалидного кресла, подвинув мышку к его руке так, чтобы ему было удобнее ей пользоваться. – Я написала это в основном для себя, так что, если там все плохо, то большой разницы в этом, в принципе, нет.

Но на самом деле мне вовсе не кажется, что там все плохо. Возможно, я нахожусь во власти иллюзий. Концовка получилась очень личная, поэтому она, разумеется, дорога мне. Что вовсе не означает, что она объективно хороша. Но я чувствую всем сердцем: концовка получилась правильная. Такая, какая должна быть.

Пока папа читает, я надеваю куртку и выхожу в сад. Там темно и холодно, хотя света окон окружающих домов достаточно, чтобы мне не приходилось включать фонарь в нашем внутреннем дворике. Дом Лиама весь горит огнями, свет зажжен во всех комнатах, и я впервые за все это время с болью осознаю: я так по нему скучаю. Скучаю по тому, кем мы были, кем могли бы стать, если бы сделали что-то иначе, если бы я сама в чем-то поступила иначе. Но то, как поступил он… Этого нельзя изменить.

Тогда я поворачиваюсь к дому Дотти. В последнюю неделю я к ней не заходила, была слишком занята написанием концовки и перепланированием своей жизни. Возможно, нам с папой когда-нибудь удастся пригласить ее к нам на ужин. И я приготовлю что-нибудь для Мии тоже. Четверо одиноких людей за одним столом не будут казаться такими уж одинокими.

Я плотнее заворачиваюсь в куртку и ложусь спиной на складной столик в саду, глядя на звезды сквозь пелену городской дымки. Воспоминания уносят меня в тот день в парке с Оливером (я вспоминаю этот день гораздо чаще, чем хотелось бы), и я задумываюсь, насколько же ярче там должны сверкать звезды, а каменная горка подошла бы на роль живописной обсерватории.

От этих мыслей меня отвлекает негромкий стук, и я вздрагиваю. Сначала мне кажется, что это был мячик для пинг-понга, и в панике я едва не скатываюсь со стола. Я пока еще не готова к разговорам с Лиамом, не сейчас. А возможно, я не буду готова к этому никогда. Но стук повторяется, и я замечаю в дверном проеме отца. Я вскакиваю и иду к лестнице, а папа отъезжает в кресле назад, когда я захожу в дом.

– Концовка великолепная. Единственная верная из всех возможных. Я лучше не написал бы.

– Не знаю, правду ли ты говоришь, – смущаясь, говорю я, глядя в пол, но внутри я чувствую, что меня переполняет легкость и радость.

– Конечно, правду.

Когда его слова доходят до моего сознания, я чувствую себя абсолютно счастливой. Я поднимаю взгляд. Папа плачет.

– Ты и есть Мэриголд, – произносит он, и теперь плачем мы оба. – И всегда ею была. Логично, что только ты могла знать, как героиня поступит в самом конце. Каким же я был идиотом, когда думал иначе.

Я столько времени ненавидела Мэриголд. Но вот правда, которую я всегда знала: Мэриголд – это я. А я – это она. И, возможно, мы нужны друг другу, чтобы выжить.

– Как назовешь книгу? – спрашивает папа.

– «Жизнь после жизни», – отвечаю я.

– Идеально.

– Хочу завтра же отвезти ее Эллиоту.

* * *

Папа спрашивает, не хочу ли я подождать, пока он сможет поехать в Нью-Йорк со мной, но я отвечаю отказом. Я хочу сделать это одна, и к тому же встреча с отцом только разозлит Эллиота. Встреча со мной подействует точно так же, но я надеюсь, что в нем найдется хоть капля сочувствия, которая может быть мне на руку. Я чувствую, что начать нужно именно с Эллиота: если я смогу привлечь его на свою сторону, то, возможно, ему удастся убедить и Сьюзан. Но бал правит издатель. Я раздумываю, не послать ли ему электронное письмо, чтобы назначить встречу, но у него есть все основания отказать мне, и мне не хочется так рисковать. При личной встрече игнорировать меня будет сложнее (я надеюсь), да и новые главы тоже. И все же он может отказаться от встречи, но я должна попробовать. Я знаю, что Эллиот настоящий трудоголик, он редко бывает не на работе и ненавидит уходить из офиса даже на обед. Высоки шансы того, что он будет на месте, а если понадобится, я могу прождать в фойе хоть целый день. Но я не хону ехать в Нью-Йорк одна. Только не в таком взвинченном состоянии.

Когда я нажимаю на его имя в телефонной книге, я не ожидаю, что он снимет трубку. Думаю, придется оставить голосовое сообщение, и в ответ готова услышать однозначное «нет» или просто ничего.

– Алло? – произносит Оливер, и от его голоса мое сердце сжимается и трепещет.

– Ты снял трубку, – только и умудряюсь выдавить я.

– Не знаю, честно говоря, почему я это сделал.

Это больно слышать, но такова правда, и именно это я должна сейчас услышать. Мне необходима минутка, чтобы собраться с силами.

– Итак? – говорит Оливер.

– Слушай, я понимаю, что звонить тебе глупо. Но я подправила отцовскую рукопись и дописала последние главы – в основном в том ключе, в котором мы с вами их обсуждали, новое там появилось только в самом конце – и теперь мне нужно отвезти все это моему редактору и встретиться тет-а-тет. Он в Нью-Йорке, а я не хочу ехать одна. Я веду себя жалко, как ребенок, но ты не мог бы… я не знаю… отвезти меня туда?


Рекомендуем почитать
Ответ на письмо Хельги

Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.


Царская тень

Война рождает не только героев. Но и героинь. 1935 год. Войска Муссолини вот-вот войдут в Эфиопию. Недавно осиротевшая Хирут попадает служанкой в дом к офицеру Кидане и его жене Астер. Когда разражается война, Хирут, Астер и другие женщины не хотят просто перевязывать раны и хоронить погибших. Они знают, что могут сделать для своей страны больше. После того как император отправляется в изгнание, Хирут придумывает отчаянный план, чтобы поддержать боевой дух эфиопской армии. Но девушка даже не подозревает, что в конце концов ей придется вести собственную войну в качестве военнопленной одного из самых жестоких и беспощадных офицеров итальянской армии… Захватывающая героическая история, пронизанная лиричностью шекспировских пьес и эмоциональным накалом античных трагедий.


Спецпохороны в полночь: Записки "печальных дел мастера"

Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.


Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Нарушай правила

Эштин Паркер отличается от других девчонок. Она не носит платья, классно играет в футбол и встречается с лучшим квотербеком сборной.Такие, как Эштин, ни к кому не привязываются. Потому что жизнь научила: любимые люди исчезают, не попрощавшись.Возвращение старшей сестры, сбежавшей из дома десять лет назад, ее вовсе не радует. Тем более что сестра появляется в компании красивого пасынка.Дерек Фицпатрик – загадка. Его исключили из школы, и в его прошлом много секретов. Он привык нарушать правила.Эштин привыкла выигрывать.


Любовь в каждой строчке

Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?


В ореоле тьмы

Беренис – художница, о таланте которой никто не знает. Кроме него. Они видят одних и тех же чудовищ и воплощают их на бумаге. Оба считают свой талант проклятием. Они связаны запретными чувствами и кровавой историей о самоубийстве ее сестры Клэр. После трагедии Беренис чувствует, что тьма следует за ней по пятам. Девушка вынуждена бежать и скрываться. Но можно ли спрятаться от «самого Дьявола»?


#ЛюбовьНенависть

В детстве мы были неразлучны. Сладкая парочка #ДашаДаня: сидели за одной партой, дрались, ставили друг другу подножки. Но мы всегда мирились, и он даже хотел на мне жениться. Потом мы повзрослели. Заклятый друг превратился в лучшего врага. Мы оба заигрались в ненависть и уже не можем остановиться. Но разве у #ЛюбвиНенависти бывает конец? Где бы я ни оказалась, судьба постоянно сталкивает меня с Даней, давая нам шанс все изменить.