Разные оттенки смерти - [66]

– Я не алкоголик.

Даже для его собственных ушей это прозвучало так, словно у него во рту был дохлый жук или комок грязи и он наконец дождался удобного момента, чтобы сплюнуть. Но она не обиделась.

Гамаш сурово посмотрел на Бовуара и протянул руку Сюзанне:

– Меня зовут Арман Гамаш.

– Вы его отец? – Сюзанна кивнула на Бовуара.

Гамаш улыбнулся:

– К счастью, нет. Мы пришли сюда не как анонимные алкоголики.

Его строгие манеры, казалось, возымели эффект, и улыбка сошла с ее лица. Глаза смотрели внимательно.

Настороженно, понял Бовуар. То, что ему поначалу показалось признаком идиотизма, на самом деле было чем-то другим. Эта женщина умела слушать. За смехом и внешней бравадой крылась напряженная работа мозга. Яростная.

– Так что же вы хотели? – спросила она.

– Не могли бы мы поговорить приватно?

Тьерри оставил их и присоединился к Бобу, Джиму и еще четверым мужчинам, сидевшим за столиком в другом углу кофейни.

– Хотите кофе? – спросила Сюзанна, когда они уселись за уединенный столик неподалеку от туалетов.

– Non, merci, – отказался Гамаш. – Боб был так мил – уже успел меня напоить, хотя кружка и была полна лишь наполовину.

Сюзанна рассмеялась. Бовуару показалось, что она слишком много смеется. Любопытно, что прячется за этим смехом? Он в жизни не видел такого смешливого человека.

– Говорил про белую горячку? – спросила Сюзанна и, когда Гамаш кивнул, с симпатией посмотрела на Боба. – Он ведь живет в Армии спасения. Посещает семь собраний в неделю. Предполагает, что каждый, кого он встречает, – алкоголик.

– Ну, бывают предположения и похуже, – заметил Гамаш.

– Так чем я могу быть вам полезна?

– Я служу в отделе по расследованию убийств Квебекской полиции, – сказал Гамаш.

– Вы старший инспектор Гамаш? – спросила она.

– Да.

– Что я могу для вас сделать?

Бовуар с радостью отметил, что она стала менее веселой и более настороженной.

– Я хотел поговорить с вами о Лилиан Дайсон.

Глаза Сюзанны широко раскрылись.

– Лилиан? – прошептала она.

Гамаш кивнул:

– К несчастью, ее убили вчера вечером.

– Боже мой! – Сюзанна прикрыла рукой рот. – Ограбление? Кто-то проник в ее квартиру?

– Нет. Похоже, это не было простой случайностью. Это произошло на вечеринке. Ее нашли мертвой в саду. Со сломанной шеей.

Сюзанна выдохнула. И закрыла глаза.

– Простите. Я потрясена. Мы только вчера разговаривали с ней по телефону.

– О чем?

– Да просто так – как дела и все такое. Она мне звонит несколько раз в неделю. Ничего важного.

– Она не говорила про вечеринку?

– Нет, ничего такого она не говорила.

– Но вы, вероятно, хорошо ее знаете, – сказал Гамаш.

– Да.

Сюзанна посмотрела в окно, на проходящих мимо мужчин и женщин, погруженных в свои мысли, в свой мир. А мир Сюзанны изменился. Теперь это был мир, в котором существовало убийство. И не существовало Лилиан Дайсон.

– У вас был когда-нибудь наставник, старший инспектор?

– Да. И до сих пор есть.

– Тогда вы знаете, насколько тесными бывают такие отношения. – Она посмотрела на Бовуара, и взгляд ее смягчился.

– Знаю, – ответил Гамаш.

– И я вижу, что вы женаты. – Сюзанна показала собственный безымянный палец без кольца.

– Верно, – сказал Гамаш, задумчиво глядя на нее.

– Теперь представьте сочетание этих отношений, углубленное. То, что происходит между опекуном и подопечным, не похоже ни на что в мире.

Бовуар и Гамаш уставились на нее.

– Что вы имеете в виду? – спросил Гамаш.

– Это близость без сексуальности, доверие без дружбы. Мне ничего не нужно от того, кого я опекаю. Ничего. Кроме честности. Я хочу для него одного: чтобы он вылечился. Я ему не муж и не жена, не лучший друг и не начальник. Он ни за что не отвечает передо мной. Я его просто направляю и слушаю.

– А что получаете от этого вы? – спросил Бовуар.

– Собственное отрезвление. Один пьяница помогает другому. Мы можем морочить голову многим людям, инспектор. И нередко делаем это. Но друг друга нам не обмануть. Мы знаем друг друга. Мы, видите ли, довольно безумные люди, – сказала Сюзанна, чуть усмехнувшись.

Для Бовуара это было не в новинку.

– Лилиан тоже была безумна, когда вы познакомились? – спросил Гамаш.

– О да. Но только в том смысле, что у нее было искаженное восприятие окружающего мира. Она приняла столько плохих решений, что просто не представляла, как принимать хорошие.

– Насколько я понимаю, в рамках ваших взаимоотношений Лилиан посвящала вас в свои тайны, – сказал старший инспектор.

– Да.

– И какие были тайны у Лилиан Дайсон?

– Не знаю.

Гамаш посмотрел на эту толстушку.

– Не знаете, мадам? Или не скажете?

Глава четырнадцатая

Питер лежал в кровати, цепляясь за край двуспального матраса. Вообще-то, кровать была маловата для них. Но после свадьбы Питер и Клара не могли позволить себе ничего другого, а потом они привыкли спать в тесноте.

В такой тесноте, что они касались друг друга. Даже в самые жаркие, липкие июльские ночи. Они лежали в кровати голые, скинув простыни, их тела были влажными от пота. Но они все равно касались друг друга. Не сильно. Ладонь на ее спине. Пятка на его ноге.

Контакт.

Но в эту ночь он цеплялся за свой край кровати, а она – за свой. Словно каждый на краю своей бездны. Они боялись упасть. Но опасались, что все же вот-вот свалятся.