- Если поможешь - ладно, - согласилась Наташа.
Она ещё смотрела, улыбаясь, на него, представляя, что вот сейчас он нагнётся и поцелует её на счастье и на удачу - ну, чтобы ей легче было с тем кошмаром. Но Радим облизал губы, снова оглянулся на стену с часами - и сделал поразительную вещь: он положил на рот Наташи ладонь и чуть прижал её.
Девушка вопросительно мыкнула.
- Наташенька, перетерпи... - прошептал он. - Это займёт всего пять минут.
Она покивала, показывая, что поняла его, и закрыла глаза. Кошмары - так кошмары. Тем более - всего пять минут. Если Радим так сказал, значит, так оно и будет.
Свет, видневшийся сквозь закрытые веки, вдруг погас...
Стало так темно, будто во всём доме выключили свет.
А потом стало холодно, словно девушку переместили в подвал.
И вспыхнул рваный свет!
Протыкая, разрывая тьму, к девушке рванулись когтистые птицы, больше похожие на демонов - слишком разумны были их бешеные глаза. Птицы полосовали её лицо безжалостными клювами, стараясь добраться до глаз, били крыльями - кожистыми, вооружёнными когтями на перепончатых пальцах.
Девушка отпрянула во сне-кошмаре и попыталась убежать от крылатых чудовищ, но из другой реальности её кто-то сильно прижимал одной рукой к тому, на чём она лежала. А второй рукой всё зажимал рот, вдавливая голову в неожиданно жёсткую подушку, потому что она старалась вырваться из-под беспощадной ладони, которая не давала выплеснуть в отчаянном крике внезапный ужас и боль...
И сквозь эту пелену дёргающей боли, слёз, мокрого, исслюнявленного рта, потому что безжалостная ладонь то и дело соскальзывала с её рта, до девушки доносился умоляющий голос: "Наташа, всего пару минут! Всего пару!" Говоривший однажды охнул, потому что от ужаса девушка сумела-таки прокусить эту ладонь, скользкую от её слюны, но пальцы от её рта не убрались. Как не убрались из недавно безмятежного сна и кровожадные чудовища, заклёвывавшие её - слишком лёгкую добычу, потому что она не могла убежать.
И она возненавидела того, кто её держал, прижимая, не давая подняться и уйти от боли... Она слышала булькающий клёкот довольных птиц-людоедов, напившихся её крови и нажравшихся её плоти, она стонала под чужой ладонью, которая давила так, что уже болели и кожа, и все кости головы...
Ей казалось - прошла адская вечность, но неожиданно перед глазами начало светлеть. Она замолчала, потому что птицы-людоеды, недовольно оглядываясь, пятились от света, возникавшего вокруг неё, тяжело подпрыгивали и улетали туда, откуда струился размытый зеленовато-жёлтый свет... А потом с её рта убралась та самая страшная ладонь, от которой теперь мучительно ныли дёсны зубов и губы... Диван прогнулся, словно с него кто-то встал. И выпрямился.
Девушка, коротко и часто дыша, полежала на спине, слушая звук затихающих в коридоре шагов, а потом неуклюже села.
Квартира, в которой она живёт. Люстра включена. Издалека, но явно из одного из помещений, доносятся странные звуки.
Наташа потрогала рот. Больно. Но болит только место, которое её сжимали ладонью. Никаких ран, никакой крови на себе не нашла.
- Это же всего лишь кошмар... - прошептала она, теперь страшно жалея, что после ресторана не поехала к Алексеичу. - Был... А где... - Она оглянулась на диван. - Такой сон был, а этот... испортил.
Она встала на дрожащие ноги и попробовала шагнуть. Получилось. Тогда, еле передвигая их, она дошла до ванной комнаты с раскрытой дверью - с твёрдой решимостью выгнать этого гада из квартиры. И застыла у косяка. Радима тошнило над раковиной. И так сильно, что девушка поспешно отошла.
Вернулась в комнату, выключила люстру, включила торшер. Глазам сразу стало легче. Наташа бездумно замерла, сидя на диване. Постепенно пробило на первые осознанные мысли. До кошмаров был какой-то чудный, лёгкий сон. Она не помнила его событий, но впечатление оставалось приятным, каким-то мечтательным... А этот пришёл - и всё испортил. Как топором ударил. По красивой, но хрупкой... шкатулке. Первое, что надо спросить у Радима: как он в её квартиру попал. У него есть ключ? Или он влез через балкон? Ммм... Пятый этаж. Вряд ли он летать умеет.
Наташа поморщилась.
И что теперь с ним делать? Время - заполночь. Куда ему в это время идти?
И уже полностью придя в сознание, Наташа вдруг подумала: "Почему его тошнит? Что с ним? - И застыла. - Не снял ли он с меня таким образом выплеснутый на меня кошмар? Отчего его и тошнит?"
Чуть слышные шаги - и она сразу напряглась. Но вместо грозного вопроса: "Как ты сюда попал?!" Наташа сначала поперхнулась, а потом вообще замолчала: слишком жалко выглядел Радим. Его как будто не тошнило, а перевернуло в мясорубке. Выглядел он точно не ахти. И выгонять такого куда-то в позднее время...
- Я пошёл, - сухо сказал он, промаргивавши больными глазами так, словно никак не мог сбить соринку. - Закрой за мной.
- Дурак, что ли? - рассердилась Наташа. - Куда ты, на ночь глядя? Сейчас вытащу из шкафа зимнее одеяло, дам одну подушку и будешь дрыхнуть на полу. На кухне. Да, там, в шкафу, ещё матрас есть. Помоги достать.
Он, не двигаясь, смотрел на неё от двери. Лицо - маска. Слава Богу, не упрямая, а бесстрастная.
