Он начал кружить ее по комнате. Разбивая сердце Лоры. Лора приготовила бутылочку с едой и, избегая его взгляда, передала ее Максу.
— Ладно уж, корми ты, — великодушно предложил он. — Уверен, тебе понравится.
— Нет! — вскричала она.
— Ну тогда сядь здесь и, пока я буду кормить ребенка, расскажи мне, что тебя так беспокоит.
Ребенок лежал на его руках и удовлетворенно посасывал бутылочку. Лора рискнула взглянуть на них, и у нее упало сердце. На его лице появилось выражение бесконечной нежности, такого она еще никогда не видела. Любовь, благоговение и покровительство. Выражение, свойственное молодым отцам во всем мире.
Она не ожидала, что зрелище Макса с ребенком на руках так взволнует ее. Перран — да, с этим еще можно было смириться. Но Ке-ренза… Она поспешно села за стол и уставилась на скатерть. Но, внезапно вспомнив, что совсем недавно происходило на этом столе, залилась краской.
— Иди сюда, дорогая, — позвал Макс.
Она закусила губу, похолодев оттого, что ей придется быть так близко к ребенку. Но Макс уже придвинул свой стул так, что его тело прижалось к ней. Молчание нарушалось только по-сапыванием Керензы.
— Положи голову мне на плечо и расскажи все-все, — мягко настаивал он. — У нас не может быть секретов друг от друга, не так ли?
Нет, она не могла заставить себя рассказать правду. Но он ждал объяснений.
— Я… я проснулась…
— Ну?
Внезапно ее осенило: Макс поверит в эту причину ее слез, а ей удастся сохранить свою тайну.
— Был сигнал кораблекрушения. Спустили спасательную лодку.
Она ненавидела себя за эту ложь.
Он наклонился и поцеловал ее бледную, холодную щеку.
— Я понимаю, как тяжело тебе было. Но они храбрецы, те, кто сейчас там. Я им не завидую. Господи, спаси и сохрани их. — Он обнял ее одной рукой. — Иди в постель, дорогая. Я уложу Керензу. Посмотри, она уже спит.
Лора бросила взгляд на ребенка. Керенза уснула во время еды. Длинные светлые ресницы подрагивали, личико разгладилось.
— Красавица, — сказала она. — Не понимаю, как это Фэй называет ее ош… — Она испуганно замолчала.
— Ошибкой? — догадался Макс. У него потемнело лицо. — Твоя сестра не заслуживает таких детей!
— Уверена, что все матери могут сказать такое, когда раздражены, — попыталась защитить сестру Лора.
— Гм. Ну ладно, подержи Керензу, пока я вымою бутылку.
— Нет! — отпрянув, прошептала Лора.
Макс встал и, не говоря ни слова, положил спящего ребенка на кресло. Когда он отвернулся, чтобы сполоснуть бутылку, Лора вскочила и побежала по лестнице в спальню. Там она бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку.
Она слышала, как Макс вошел, разделся, лег рядом. Потом он повернул ее к себе. У нее забилось сердце. Она знала, что сейчас он спросит, почему она не хочет дотрагиваться до Ке-рензы.
Дверь с шумом распахнулась. Они с виноватым видом отпрянули друг от друга.
— Что за… Перран! В чем дело? — спросил первым пришедший в себя Макс.
В дверях стоял дрожащий малыш. Лора соскочила с кровати, подбежала к нему и опустилась на колени.
— Ты испугался бури, дорогой? — сочувственно спросила она.
У Перрана задрожали губы, он бросился к кровати, взобрался на нее и зарылся головой в одеяло возле Макса. Макс наклонился к нему и стал шептать что-то успокаивающее. У Лоры екнуло сердце. Две темноволосых головы. Отец и сын.
— Иди сюда, Лора, — сказал Макс. — Тут и для тебя хватит места. Давайте спать.
Но тут из маленькой спальни раздались подозрительные звуки.
— Кажется, нам не повезло. Девочка проснулась. Неси ее сюда, — предложил Макс, не отрываясь от Перрана.
— Я… — Она замешкалась, и Макс вопросительно взглянул на нее. — Хорошо, — пробормотала она, понимая, что отказываться нельзя.
Лора быстро прошла в детскую, взяла ребенка на руки. До чего приятно пахнут малыши, какие они мягкие…
— Лора, — позвал Макс, — ты замерзнешь. Давай ее сюда, ляжем вчетвером. Уже светает. Надо поспать хотя бы часок, прежде чем они потребуют завтрак.
— Хорошая мысль, — согласилась она, едва держась на ногах.
Он удовлетворенно вздохнул, начал гладить Керензу по золотистой головке, пока та не заснула. Потом провел пальцами по лицу Лоры.
— Как в счастливой семейке. Спокойной ночи, — мягко сказал он.
Она сжала руки в кулаки, решив во что бы то ни стало воздерживаться от любви ко всем троим. Но это ей совершенно не удавалось. Макс уснул почти мгновенно. Перран устроился у него под рукой, уже готовый обожать отца. Керенза…
Лора непроизвольно протянула руку, потрогала носик кнопочкой, пухлые губки, маленький подбородок. И поцеловала девочку в щечку. Ее сердце было окончательно покорено.
Все ее решения пошли прахом. Какая же она все-таки слабая!
— Нет, Перран, только не на столе, слезай-ка, вот так, хороший мальчик… и убери ногу с сахарницы… Ох, Перран! — вскричала Лора, принимаясь кормить мальчика супом собственного приготовления. И как только родители ухитряются справляться со своими детьми? Всего два дня она в этом домике — за окном не прекращается ливень — и уже сходит с ума!
— Привет! Вот и я!
Лора с Перраном вскочили навстречу Максу. Пронзительно заверещал Фрэд, как всегда при звуках голоса Макса. Перран обхватил ноги Макса как маленький осьминог. Лора потянулась к нему за поцелуем.
