Разлом. Белый и красный террор - [31]

Этот призыв также встретил недопонимание и сопротивление среди казачьих государственных образований Дона и Кубани, добившихся автономии и федерального устройства будущей России.

Репрессивная политика правительства Деникина была схожа с политикой Колчака и других военных диктаторов.

Полицейские функции на подконтрольных Деникину территориях выполняла Государственная стража. К осени 1919 года ее численность доходила до 80 тысяч человек, тогда как армия составляла чуть более 110 тысяч штыков и сабель.

Это ли не пример ориентации на усмирение народа через жандармские функции «стражников».

В августе 1918 года Деникиным было приказано: «Всех лиц, обвиняемых в способствовании или благоприятствовании войскам или властям советской республики в их военных или иных враждебных действиях против Добровольческой армии, а равно за умышленное убийство, изнасилование, разбои, грабежи, умышленное зажигательство или потопление чужого имущества» предавать «военно-полевым судам войсковой части Добровольческой армии, распоряжением военного губернатора».

Забастовки подавлялись силой, а о содержании приговоров военно-полевых судов знали все. Кроме того, Деникин запретил евреям вступать в Добровольческую армию на офицерские должности, что вызывало недоумение даже у руководителей Антанты, на которую он делал ставку во внешней политике…

После серии поражений Добровольческой армии начался ее откат к Черному морю.

Партизанский отряд деникинцев — первый в Белом движении — полковника В. Чернецова отметился массовыми расстрелами. Только после двух боев 30 ноября 1918 года было расстреляно более 400 человек, в том числе 180 человек на Ясиновском руднике и более 250 человек — на станции Лихая.

В ходе известного «победного» похода Генерального штаба генерал-майора М. Г. Дроздовского (1881–1919) по маршруту Яссы — Ростов осенью 1918 года по его приказу было казнено более 700 человек, причем эти данные явно не полные. А во время Второго Ледяного похода в станице Белая Глина дроздовцы, по различным источникам, расстреляли от 1300 до 2000 человек.

В дневнике Дроздовского после его смерти нашли запись его принципа борьбы с красными: «Два ока — за око, все зубы — за зуб!».

Известны случаи, когда белые в эшелонах и на баржах смерти перемещали политзаключенных в активно строящиеся концлагеря и тюрьмы. В ходе этих перевозок зимой 1918 года погибло около 3000 человек.

В своей книге «Белый террор в России» Павел Голуб свидетельствовал на основе изучения архивных документов Белого движения:

«Особым репрессиям подвергались уезды Екатеринбургский и Верхотурский. В Кизлярских копях расстреляно и заживо погребено более 8000 человек. А в Тагильском и Надеждинском уездах белые расстреляли около 10 000 человек…

Перепорото около 10 % мирного населения. Пороли стариков, женщин и детей. Взрослых мужчин больше расстреливали. Разорены — вся беднота и все сочувствующие советской власти».

Белый генерал из Оренбуржья С. С. Аксаков, находясь за границей, вспоминал о гражданской бойне в России:

«…Это самое ужасное, но ужаснее всего — это Гражданская война. Ведь там брат убивал брата! С содроганием вспоминаю, как им, девятнадцатилетним юношам, приказывали расстреливать пленных.

В январе 1919 года в Уральской области было расстреляно 1050, в Терской — 1300, в Уфе — 670, в Тюмени — 500 человек.

Общая численность жертв антибольшевистского террора более 500 000, причем эта цифра может быть увеличена с учетом еврейских погромов, часто имевших антибольшевистскую направленность…»

По воспоминаниями писателя Константина Паустовского, жившего в то время в Одессе, после бегства белых из Одессы на окраинах города, особенно в немецких колониях, застряло около 70 тысяч деникинских офицеров и солдат. Союзники надеялись, опираясь на них, поднять в городе восстание, поддержав его огнем своих кораблей с моря. Следует заметить, что в Одессе в тот период было мало красных войск, а союзная крупная эскадра уже крейсировала у берегов «города у моря». Для разведки обстановки руководство эскадры выслало итальянский миноносец «Ракия», но корабль сразу же подорвался на траверзе Большефонтанского маяка. Причина — плавающая мина.

По приказу Одесского губкома рыбаки на утлых суденышках — шаландах и дубках — вышли к месту взрыва и спасли уцелевших итальянцев. Тела погибших доставили в Одессу и с почестями похоронили. Гробы к месту захоронения на руках несли портовые рабочие. На погребение пригласили командующего эскадрой. Играл оркестр, составленный из музыкантов иностранных боевых кораблей и одесситов. После похорон иностранным морякам был устроен ужин. Они были благодарны за почет, оказанный большевиками их погибшим товарищам, и растроганы дружественным приемом.

Адмирал, командующий эскадрой, отдал приказ возвратиться в Константинополь. Вскоре блокада была снята.

А в Добровольческой армии тем временем стал разгораться командирский сепаратизм. Правые силы начали группироваться вокруг командующего Кавказской армии Петра Врангеля, который обвинял Деникина во многих неудачах и поражениях. Авторитет главнокомандующего пошатнулся. Взбунтовались казаки, видя мародерство «добровольцев».