Различия - [36]
Старик начинал говорить медленно, а закончил резко, решительно. Сказал он совсем немного. Но что тут можно добавить? Его никто никогда не понимал, чего же ожидать от двенадцатилетнего мальчишки?
Может быть, только одного раза и не хватает...
— А дальше, Маэстро? — Теперь, после длинной паузы, палец к небу поднял мальчик. — Он вас услышал? Ответил?
— Нет, не ответил... Судя по всему, не услышал... — грустно улыбнулся старик. — Но, возможно, я просто ошибся. Может, следовало выбрать не Брамса. Может, нужно было, чтобы столько же раз прозвучал какой-нибудь французский, итальянский, испанский или сербский композитор. А возможно, и какой-нибудь русский... Рахманинов, например. Ты когда-нибудь слушал Рахманинова? Ну что же это я спрашиваю. Конечно нет.
— Нет, — ответил мальчик пристыженно, уставившись на свои башмаки, но тут же резко поднял голову. — Маэстро, а может, вы и не ошиблись! Может быть, вы просто повторили не столько раз, сколько нужно! Бог ведь находится повсюду, поэтому у него очень много дел. Может быть, нужно, чтобы я еще только один раз опустил иглу проигрывателя на то место. Может, только одного раза и не хватает...
— Нет, на сегодня достаточно, — устало проговорил старик. — Отвези меня в комнату...
— Маэстро, мне-то не трудно... — умоляюще протянул мальчик. — Мне не трудно, я сейчас же могу пойти и снова включить музыку. Мне это легко, вот только если вам тяжело дирижировать... Но... Прошу вас, не отступайте... Еще только один раз. Ведь жалко. А вдруг ровно одного раза не хватает, чтобы Господь вас услышал?
Старик задумался. Посмотрел мальчику прямо в глаза. Мальчик и не подумал отвести взгляд. Он стоял, сжав губы и кулаки. Нет, этот мальчик сдаваться не собирался.
— Ну хорошо... — согласился старый человек в инвалидной коляске. — Но только один раз.
И мальчик прошел в распахнутую настежь французскую дверь и скрылся в комнате на втором этаже виллы в стиле классицизма. Старик приподнял руки. Запели смычки, скрипки, альты и виолончель... Старик «дирижировал» ими очень уверенно, ему казалось, так уверенно, как ни разу почти из миллиона раз. Мальчик выглядывал из-за бледно-желтой занавески и утвердительно кивал головой, словно ему хотелось воскликнуть: «Так! Так, Маэстро!» Но он не издал ни звука. Элегическая мелодия поднималась вверх и плыла с террасы.
Над пятью потрескавшимися цветочными горшками.
Над обветшавшей виллой рядом с лестницей, которая ведет от Купальни к так называемому замку Белимарковича, над другими домами, крышами и павшими духом флюгерами,
Над неожиданно разбуженным весной парком.
Над Врнячка-Баней.
Над всеми ее окрестностями, лесами, реками и горами.
Над всей этой страной.
Над людьми во всех других странах мира.
Над этим миром в миниатюре, над всеми теми людьми, которые внизу суетились в погоне за здоровьем, любовью и деньгами, которые писали своим близким, что им здесь с каждым днем становится все лучше, и не замечали дрожащих рук, которые поднимались и опускались, то беспомощно расходясь в стороны, то соединяясь — словно в молитве.
БОГОРОДИЦА И ДРУГИЕ ВИДЕНИЯ
Мне никого ни в чем не удалось убедить
Не успеет толком пройти месяц, а то и неделя, иногда неполная, как я снова вижу Богородицу. Хотел бы особо подчеркнуть, что я называю это не видением, а обычной встречей. Кто его знает, может быть, что-то похожее случалось и раньше. Я говорю, может быть. Но тогда я был таким же, как и большинство остальных людей, я не замечал ее. То есть не замечал их. Человек так устроен, он всегда пялится по сторонам, и чем что-то к нему ближе, тем меньше он способен это увидеть. Кроме того, каждая из Богородиц, с которыми я встречался, была не такая, как все предыдущие. Мне потребовалось много времени, чтобы привыкнуть, чтобы отбросить предубеждения, общепринятые представления... А уж потом я больше не ошибался. Словно пелена с глаз спала. Богородицы различались чертами лица, цветом волос и глаз, фигурой и движениями, манерой одеваться и общественным положением, даже возрастом, хотя почти всегда это были молодые женщины, примерно лет тридцати. Однако эти несовпадения меня больше не могли сбить с толку или обмануть.
— Клянетесь, что видите Богоматерь? — повторил старый священник, отец Томо, когда я пришел в ближайшую церковь, Святой Троицы, чтобы поделиться этим опытом с людьми, которые по природе своего призвания больше всех знают о такого рода вещах.
— И при этом всякий раз по-новому, — подтвердил я.
— Как вы сказали... Йованович? — прищурился священник. — От этого, дорогой мой господин Йованович, от того, что вы сейчас рассказали, всего один шаг до соблазна, да и до богохульства недалеко.
Тем не менее, глядя на икону в серебряном окладе, справа от него, икону, на которой Она держит на руках маленького Христа, собираясь накормить Его материнским молоком, иконы, совсем не выдающейся в художественном отношении, кисти какого-нибудь самоучки из краев к северу от Дуная, скорее всего XIX века, глядя на этот лик, освещенный одним-единственным косым лучом солнца, лучом, в котором ясно виднелись роящиеся мельчайшие пылинки, я упрямо возразил:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Осада церкви Святого Спаса» сербского писателя Горана Петровича основан на реальных исторических фактах, хотя сам писатель не претендует на роль историографа и умело стирает грань между реальными и вымышленными событиями. Приблизительно в 1291 году объединенное войско болгар и куманов вторгается в Сербию и полностью разрушает монастырь Жича. Петрович изящно и кропотливо плетет ткань повествования. Из незначительных мелочей, потрясающих метафор возникают незабываемые персонажи, явь и сон плотно переплетаются между собой.
Это книга — о любви. Не столько профессиональной любви к букве (букве закона, языковому знаку) или факту (бытописания, культуры, истории), как это может показаться при беглом чтении; но Любви, выраженной в Слове — том самом Слове, что было в начале…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие романа сербского писателя Горана Петровича, представляющего собой причудливое переплетение фантастики и реальности, разворачивается на фоне подлинных событий из истории Сербии первой половины XX века.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.