Разлад - [3]

Михаил Иванович думал:

«Вообще-то Ляля не такая уж плохая. Мать, пожалуй, слишком требовательна».

Михаил Иванович улыбнулся. Странно у них получается: Юля, родная мать Ляли, относится к ней строже, чем он, неродной отец. Но он иначе не может!

Много лет назад Михаил Иванович впервые увидел маленькую, беспомощную Лялю. Он любил ее мать, полюбил и ребенка. Чувство нежности и жалости к девочке Михаил Иванович сохранил до последних дней. Он считал ее слабой и беспомощной и тогда, когда она была малюткой, и когда она п&ила в первый класс, и когда закончила десятилетку. Даже теперь, когда Ляля стала взрослой, здоровой девушкой, а ее мать и он сам состарились, нажили болезни, его отношение к ней не изменилось. По-прежнему он считал себя обязанным оберегать ее, всегда становился на ее защиту и уж, во всяком случае, никогда ни в чем не упрекал. Ляля принимала такое отношение к себе как нечто естественное и должное, однако со своей стороны не проявляла никаких признаков благодарности и внимания.

Михаил Иванович впервые подумал, что Ляля уже не ребенок и должна знать цену человеческим отношениям. Должна, но не знает. Вот и гадай теперь, в чем была ошибка!

А Юлия Павловна, размышляя о дочери, вдруг вспомнила кинофильм «Взрослые дети», который смотрела недавно. Отца и мать в фильме играли чудесные актеры Грибов и Федорова. И они вот так же, как они с Михаилом Ивановичем, ждали ночью свою дочь. Та явилась с парнем и объявила, что они поженились. Полагалось как будто смеяться, а смеха в зале не было. Юлии Павловне тяжело было смотреть эту комедию. В самом деле, что смешного в том, что старики лишились покоя, ожидая дочь? Что смешного в том, что дочь и зять с ними не считаются, не уважают их? Неприятны были вопреки замыслу авторов фильма молодые люди — развязные, ультрамодные и, безусловно, жестокие к родителям. Умным актерам, Грибову и Федоровой, талант не позволил играть человеческую драму как комедию. Потому и не было в зале смеха. И не случайно в эту бессонную ночь Юлия Павловна вспомнила эту невеселую комедию. Сегодняшняя ночь отняла у нее несколько лет жизни. Вся душа изнылась.

А утром, как всегда, Юлия Павловна пошла на работу. Понедельник — всегда тяжелый день в больнице. У больных накапливается много жалоб, вопросов. Да еще погода слякотная. В такую погоду обычно обостряются болезни.

Высокая, статная, уверенная, только несколько бледнее обычного, Юлия Павловна входила в палаты, улыбалась больным, ободряла их добрым словом, а сама думала, предполагала, терзалась: «Так все-таки где же Ляля?»

2. Невестка

По скромности тетя Катя никогда не хвасталась тем, чем мысленно гордилась. Она считала непристойным хвалиться своими детьми или достатком. Но, кончая трудовой день и укладываясь спать, она потихоньку шептала слова благодарности жизни. Слава богу, все тяжелое осталось позади: вдовья жизнь с сорок первого года с двумя малолетками, голод, обида и непосильный труд. А сейчас-то какая благодать! Живет она самостоятельно. Получила комнату в новом доме, на втором этаже. Комната большая, светлая, с двумя окнами.

Эту комнату тетя Катя выслужила своим многолетним трудом. Санаторий, где она теперь работает кастеляншей, можно сказать, своими руками строила. На носилках таскала кирпич и цемент под фундамент, а потом на первый, второй и третий этажи. Ей в ту пору было уже за сорок! Работала она не только на стройке! Вечером то постирает кому-нибудь или на огороде у дачников подработает. Детей-то кормить, обувать-одевать надо!

Ну да что прошлое вспоминать! Вытянула. Зато когда для работников санатория дом построили, тете Кате в первую очередь комнату дали. А в скором времени дочка замуж вышла, за шофера санатория. И тетя Катя осталась жить в комнате с сыном Пашей. У тети Кати и внуки от дочери уже есть, здоровенькие да ладные. Когда она идет с ними по поселку, не скрывает своей гордости и ликования.

И все же главная гордость и радость тети Кати — это ее сын Паша. Он всегда жил в ее сердце и помыслах, о нем она постоянно думала и заботилась. Свою особую привязанность к сыну тетя Катя объясняла тем, что он родился сиротой (отец за несколько дней до рождения сына погиб на фронте), и тем, что он младший, и что в детстве много болел. Паша учился и жил в ремесленном, и тетя Катя к воскресенью, когда сын приезжал к ней (тогда она жила в общежитии), старалась накормить его получше, повкуснее. Когда Паша был в армии, она вязала для него варежки, теплые носки, собирала посылки. В ее сердце он всегда был с ней. И будто все свои силы и соки тетя Катя перекачала в сына. Она в пятьдесят три года выглядела старухой, зато Паша вырос всем на удивление — высокий, широкоплечий. Из армии писал: «Мама, я тут правофланговый». Ну еще бы!

В армии Паша окончил десятилетку. После демобилизации его сразу взяли механиком в гараж санатория. А летом он сдал экзамены в институт, на вечернее отделение. И теперь вот студент!

Конечно, Паше трудно и работать и учиться. Ну да ведь силы молодые!

К возвращению Паши из армии тетя Катя купила новую мебель: кровать с пружинным матрацем, диван, стол, четыре стула, шкаф платяной с зеркалом. Все как у людей.