Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки" - [85]

Тэтчер смотрела то на карту, то на Горбачева. По-моему, она не могла понять, разыгрывают ее или говорят всерьез. Пауза явно затягивалась. Премьерша рассматривала английские города, к которым подошли стрелы, но пока еще не ракеты. Затянувшуюся паузу прервал Горбачев:

— Госпожа премьер-министр, со всем этим надо кончать, и как можно скорее.

— Да, — ответила несколько растерянная Тэтчер» [6.15. С. 236].

Можно утверждать, что М.С. Горбачев своего добился: на Западе его утвердили раньше, чем это произошло в Кремле.

В подтверждение того, что на Западе заранее знали о готовящемся приходе к власти М.С. Горбачева, может служить и тот факт, что «первая биография Горбачева «вышла в свет» в Нью-Йорке в день его избрания генеральным секретарем ЦК» [58. С. 509]. Да, на всех членов Политбюро велись досье, но одно дело — сырые документы, а другое — подготовленная к изданию книга. США торопились с созданием имиджа для друга Gorbyи не хотели терять ни минуты. К тому же в глазах Запада он практически сразу стал «лучшим другом»: «Как по мановению волшебной палочки, против него прекратились выступления антисоветских организаций, особенно Лиги защиты евреев» [18. С. 218].

Сегодня можно уже совершенно уверенно утверждать, что А.А. Громыко совершил акт национального предательства, ибо он знал о выраженном, пусть и в не совсем явной форме, желании Запада. Исходя из многочисленных прямых и косвенных фактов, становится понятным, что к Г. Романову А. Громыко идти не мог, а вот М.С. Горбачев и А.Н. Яковлев навязать ему свою волю могли.

Но вернемся к нашему «герою». Для любого номенклатурщика мало занять должность, нужно еще и устоять, если не навсегда, то по крайней мере до тех пор, пока не будут выполнены все основные задачи. Поэтому следующей его задачей было «удержаться в седле» до окончания выполнения задания. А для этого нужно было сыграть свою роль так, чтобы никто и не заподозрил его в злом умысле. И эти свои актерские способности он, с помощью статистов, широко использовал: он играл перед разными слоями общества и отдельными людьми сразу несколько ролей. И до последнего часа его никто не мог раскусить, наоборот, ему же еще и помогали дурачить остальных те, кто были одурачены им прежде: «Чем сильнее его критиковали «демократы», тем больше запутывались лидеры коммунистов, им даже казалось, что Горбачев с ними, что, защищая Горбачева, они защищают страну. И в этом была трагедия и коммунистов, и нашего народа.

Горбачев же в это время, извиваясь как угорь, продолжал свою предательскую политику, разрушая КПСС и делая вид, что он уступает только под сильным давлением «демократов» [66. № 96. С. 3].

Работал он как с применением отвлекающих действий, так и принимая решения двойного неоднозначного характера, — пример: антиалкогольная кампания. Заранее зная, как топорно срабатывает система партаппарата: лоб разобьет, но обязательно доведет любое решение до абсурда, можно было не опасаться за негативный результат для себя лично.

Знала или нет партийная верхушка в принципе об опасностях резких переходов, подобных «эпохе Горбачева»? Приближенные к ней утверждают, что да: «В статьях К.У. Черненко в «Коммунисте» в 1981–1983 годах <…> стала исподволь, но настойчиво проводиться мысль о необходимости разграничения функций партийных и государственно-хозяйственных органов, о недопустимости подмены, дублирования первыми вторых. И т. д. и т. п. Мысль эта приобретала дополнительную, как нам казалось, актуальность и в связи с политическим кризисом в Польше» [50. С. 96]. Горбачеву же эта мысль пришлась не по вкусу. Напомним, речь идет о 1984-м— начале 1985 г. Оказывается, «что в свое время Ю.В. Андропов предлагал поставить этот вопрос в практическую плоскость, и пришлось ему возражать, спорить с ним. «Ведь, у нас, товарищи, — сказал он, обращаясь к нам, — нет механизма, обеспечивающего самодвижение экономики <…>. В этих условиях, если первые секретари партийных комитетов отдадут экономику на откуп хозяйственникам— у нас все развалится… (Интересный прогноз, не правда ли, в свете последующих событий?) <…> В этом случае польский вариант нам обеспечен». Вот так…

Как оказалось, эти рассуждения будущего инициатора политической реформы в СССР, приведшей по сути дела к отделению и отстранению КПСС от командно-руководящей роли в государственно-хозяйственной жизни страны, не были случайными» [50. С. 97].

Заняв первое место в главном партийном штабе страны, М.С. Горбачев энергично устремился вперед. «Первое время личность Михаила Сергеевича вызывала восхищение. <…> Работа— до часу, двух ночи, а когда готовились какие-нибудь документы <…>, он ложился спать в четвертом часу утра, а вставал всегда в семь-восемь. Туалет, бассейн, завтрак. Где-то в 9.15—9.30 выезжает на работу в Кремль. Машина— «ЗИЛ». Он садится на заднее правое сиденье и — рабочий день начался. Тут же, в машине, он что-то пишет, читает, делает пометки. <…> Михаил Сергеевич просит меня с кем-то соединить. Я заказываю абонента с переднего аппарата, Горбачев берет трубку и поднимает к потолку стеклянную перегородку, отгораживая свой салон от нас. За сравнительно короткий путь до работы он успевает переговорить с тремя-четырьмя людьми. Пока поднимается до подъезда в кабинет, на ходу кому-то что-то поручает, советует, обещает— ни секунды передышки» [43. С. 208].