Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье - [29]

Монтескье

Таким образом, будут существовать нарушения, выходящие за пределы компетенции судов, иначе говоря: вы наносите удар с двух сторон: и со стороны правительства, и со стороны суда?

Макиавелли

Это не так уж скверно. И так слишком нянчатся с несколькими желчными и злобными журналистами, которые на все нападают, все поливают грязью. Они поступают с правительством как бандиты с большой дороги, преграждающие с кинжалом в руке путь мирным путешественникам. Они всегда неподвластны закону, в то время как некоторые ограничения им бы весьма пошли на пользу.

Монтескье

Так вашу строгость почувствуют только эти журналисты?

Макиавелли

Не только: эти люди подобны головам гидры. Отрубишь десять — вырастает пятьдесят новых. В первую очередь я займусь газетами как общественными предприятиями. Я просто объясню им следующее: я могу запретить вам все, до сих пор я этого не сделал, но могу сделать в любой момент; я позволяю вам существовать, но, разумеется, только при условии, что вы не будете чинить препятствий на моем пути и подкапываться под мою власть. Я не хочу постоянно заниматься вами, и не собираюсь ежедневно издавать дополнения к закону, чтобы предусмотреть ваши происки. Я не могу также держать целую армию цензоров, ежевечерне проверяющих то, что появится на следующий день. У вас есть перья, пишите; но запомните хорошенько: за собой я оставляю право судить тех, кто на меня нападает, и не крутите. Если вы нападете на меня, я это тотчас почувствую, и вы тоже почувствуете. В этом случае я собственными руками наведу порядок, не сразу, потому что хочу быть терпимым: я предупрежу вас раз, другой, затем я вас уничтожу.

Монтескье

Я вижу с удивлением, что жертвой этой системы становится совсем не журналист, а газета как таковая, а ее гибель губит те интересы, которые она представляет.

Макиавелли

Пусть их представляет, кто хочет; об этом речи нет. Мое правительство, как я вам уже сказал, будет разить, не вмешиваясь при этом, конечно, в область компетенции судов. Двух приговоров в год будет достаточно, чтобы на законных основаниях закрыть издание. И этим я не ограничусь. Газетам — разумеется, в виде закона или указа — я скажу еще: поскольку во всем, что касается вас самих, вы должны соблюдать величайшую осторожность, то не надейтесь, что вам удастся будоражить общественное мнение комментариями к дебатам, происходящим в палатах депутатов. Сообщать об этом я вам запрещаю, а также комментировать судебные разбирательства по делам прессы. Далее, не помышляйте даже воздействовать на общественность мнимыми заграничными новостями. За ложные новости я ввожу физические наказания, не разбираясь, добрые при этом преследовались цели или дурные.

Монтескье

Это, мне кажется, чересчур строго: газеты, не смеющие заниматься критикой политических событий, будут вынуждены жить почти исключительно новостями, и если газета распространяет какую-либо новость, то мне представляется весьма затруднительным требовать от нее доказательств правдивости этой новости; в большинстве случаев они не смогут поручиться за ее достоверность, даже если считают ее правдивой — у них могут отсутствовать фактические доказательства.

Макиавелли

Вот и нужно взвесить все за и против, прежде чем вводить в заблуждение общественное мнение.

Монтескье

Но есть еще кое-что. Если с вами нельзя бороться при помощи газет, выходящих в стране, то это будет делаться при помощи газет иностранных. Все недовольные, все ненавидящие вас будут писать за пределами вашего царства; газеты и подстрекательские сочинения будут доставляться из-за границы.

Макиавелли

Вы касаетесь обстоятельств, которые я считаю долгом контролировать строжайшим образом: иностранная пресса в действительности очень опасна. Прежде всего: любой ввоз или распространение несанкционированных изданий будет караться тюремным заключением, чтобы отбить охоту к подобным проделкам. Далее: те из моих подданных, кто поддастся соблазну, будучи за границей, выступать против правительства, по возвращении будут схвачены и наказаны. Ведь подло же писать за границей против собственного правительства.

Монтескье

Смотря по обстоятельствам. Пресса соседних государств тоже поднимется против вас.

Макиавелли

Вы думаете? Мы же исходим из предположения, что я — повелитель большой державы. Маленькие пограничные государства будут вести себя весьма робко, уверяю вас. Я заставлю их издать законы, карающие их собственных граждан, если они осмелятся нападать на мое правление в печати или как-нибудь еще.

Монтескье

Вижу, что был прав, когда писал в «Духе законов», что между деспотией и другими странами должна лежать пустыня. Культура не должна иметь туда доступа. Наверняка ваши подданные не будут знать собственной же истории. По выражению Бенжамена Констана[33] вы сделаете из государства остров, где ничего не знают о событиях в Европе, а из столицы вы сделаете второй остров, где не знают о том, что происходит в стране.

Макиавелли

Я не желаю, чтобы мою страну смущали слухи, доходящие из-за границы. Вообще, как проникают в страну известия из-за границы? Через агентства, которые собирают новости, поступающие со всех сторон. Так эти агентства можно купить, и с этого момента новости будут под контролем правительства.