Разговор с Вождем - [39]

Но на лестнице меня уже ждали – не успел я перешагнуть через труп пулеметчика, как снизу показалась голова солдата. Мне повезло, что он, как учили, попытался вскинуть винтовку. Будь у него в руках короткоствол, здесь бы я и лег с парой дырок в груди. Но пистолета у немца не оказалось, а выстрелить из винтовки снизу вверх, на узкой и крутой лестнице, да еще и по мишени, стоящей на угловой площадке – надо быть суперстрелком. В смысле, выстрелить-то можно, а вот попасть – никак. Зато мне оказалось очень удобно приложить фрица прикладом по голове – его каска маячила на уровне моих колен. Удар, и солдат, нелепо согнувшись, покатился вниз по крутым ступенькам, гремя оружием и снаряжением. Скатился, впрочем, недалеко, застрял парой метров ниже, зацепившись портупеей о торчащий из стены штырь.

Я неловко, цепляясь здоровенной бандурой пулемета за стены, спустился вниз и на мгновение замер, прикидывая, как мне перелезть через труп: немец, гад такой, плотно закупорил и без того узкий проход. Если только спихнуть тело вниз… А что это за палки у него по бокам туловища торчат? Я нагнулся, присматриваясь… Ого, так это гранатометчик! Под мышками у фрица висели брезентовые сумки, в каждой из которых находилось по две «колотушки». Это мне пригодится!

Но воспользоваться найденными трофеями я не успел: снизу на лестницу полезли немцы. И… так и остались внизу – пулемет в упор, с трех метров, не дал им никаких шансов. Еще два трупа усилили импровизированную баррикаду. Однако и мне теперь деваться некуда – только назад, на хоры.

Торопливо вытащив «колотушки» из подсумков гранатометчика, я поднялся на угловую площадку. Вовремя! Из-за угла прохода высунулась рука с пистолетом – пули веером прошлись по лестнице, дырявя покойников. Ишь ты, какие хитрые – догадались, что в здешней тесноте мне деваться некуда. Правда, не сообразили, что я на месте сидеть не буду и поднимусь на пару метров вверх.

Пока ушлый немец вслепую расстреливал своих мертвых однополчан, я разбирался с гранатой. Статьи в Интернете не соврали – достаточно было открутить жестяной колпачок на конце длинной ручки, как из полости выпал шарик на веревочке. Правда, не фарфоровый, а бакелитовый. А теперь рискнем и проверим время срабатывания детонатора – дернув запальный шнур, я мысленно сосчитал до четырех, прежде чем переправить «подарочек» затаившимся внизу фрицам. Рвануло, по моим внутренним часам, на восьмой или девятой секунде – не врали мемуары, действительно чрезвычайно долгое время. Непозволительно долгое – за десять секунд противник либо отбежит от прилетевшей гранаты, либо, если враг попадется смелый, отправит «колотушку» назад.

Но сейчас сработало как надо – судя по донесшимся крикам боли, кому-то из штурмовиков неплохо досталось. Впрочем, этот локальный успех мне не поможет: я, по сути, в ловушке. Снизу по хорам, прямо сквозь доски настила лупят несколько стволов. Внизу, за углом прохода – еще парочка фрицев в полной готовности. Хорошо хоть, что на угловой площадке меня не достать: от пуль и осколков со стороны большого зала меня надежно выступ стены защищает, а снизу прицельно не выстрелить, да и гранату нормально не метнуть. Ситуация патовая. Если только кто-то отчаянный не полезет из зала на хоры. Там высота метров пять, если построить «живую» пирамиду, за барьерчик зацепиться можно.

Значит, мне надо поглядывать в обе стороны, а пока бы неплохо отдышаться и вытереть со лба «трудовой» пот – шутка ли: за несколько минут два десятка вражин уложил! Как говорил герой Юрия Никулина в старом советском фильме: «Помнят еще руки-то»! Хотя, конечно, одышка, и ноги гудят – годы уже не те, чтобы вести контактный бой на пределе реакции.

Постреляв еще полминуты, фрицы внизу затихли, только громко стонал раненый. По сути, все их нынешние жертвы зря – не выйдет у них использовать клуб в качестве опорного пункта, ведь, даже зажатый в угол, я не дам им полноценно оборонять позицию, атакуя с тыла. И единственный их шанс переломить ситуацию – как можно быстрее грохнуть меня и вернуться к оборонительным позициям у окон большого зала. А то ведь защитники крепости очухаются с минуты на минуту и дадут немчуре прикурить.

Однако прошло уже минуты две, а немцы продолжали тихариться, даже раненый перестал стонать. Это наводило меня на тревожные мысли: наверняка враги пакость готовят! И чем больше они потратят времени на подготовку, тем решительней и скоординированней будет их атака. Сразу два направления мне проконтролировать сложно, и если фрицы дружно кинутся на меня сверху и снизу… Будет кисло! Надо как-нибудь спровоцировать их, заставить напасть без подготовки. Гранату, что ли, вниз кинуть? Нет, не стоит – у меня их всего три штуки, а сколько тут еще сидеть, хрен знает. А вот подготовить «колотушки» к броску стоит – хотя бы колпачки открутить, чтобы потом в запале правую резьбу с левой не перепутать.

– Что, уроды, обосрались? – громко заорал я, вынимая из сумки гранату. – Все тут сдохнете!

Добавляю к сказанному несколько крепких выражений, перечисляя, в каких именно противоестественных сексуальных отношениях я состоял с матерями доблестных солдат вермахта и какими способами буду «любить» самих солдат, когда доберусь до их задниц.