Разговор с душой - [195]

Когда человек живет на уровне осознания себя как тела, когда его душа имеет ограниченные возможности, то тело является явной доминантой. В таком положении души человек непременно будет дорожить своим мнением. Мое мнение, мое «Я» находится на определенной душевной высоте. Условно ее можно обозначить как душевная высота на уроне моего тела. Когда я ощущаю себя в рамках моего тела, желаний, если я ощущаю боль, охватывающую всего меня, тогда это наименьший духовный уровень. В такой ситуации мое мнение – это инструмент духовного воздействия на окружающий мир, посредством которого я могу влиять на мир, могу высказывать протесты в его адрес. Когда человек обретает духовный подъем и лишается отождествления себя как тела, как его удовольствия, когда он разделяет телесные невзгоды, болезни, как телесные преграды, а душу видит выше, тогда он теряет то сильное, укоренившееся мнение в самом себе. Само возвышение души человека над телом, условно скажем, уровнем парения над ним, тогда он лишается мнения, которое всегда есть часть сопротивления настоящей духовности.

Человеку, чтобы забраться на более высокий уровень, когда душа парит над телом, когда ее ясность никак не связана с преградами, трудностями тела, должно оставить свое мнение. Любой взлет требует снятия балласта с себя, облегчения своей души. Именно такое облегчение души происходит, когда человек отказывается от своего мнения, лишается части своего «Я», отдавая себя Богу, надеясь на Него. Эго всегда будет диктовать решения, условия в рамках тела, в рамках телесных решений. Эго всегда кажется, что за тем событием есть решение, дальше пойдет благодать и благоприятное время. Такое время не всегда наступает, поскольку духовное решение – быть выше своих телесных врагов. Так царь Давид писал: «Тогда вознеслась бы голова моя над врагами окружающими меня» (Пс. 26:6). Это сравнение не есть косвенная аллегория, а точная духовная рекомендация. Решение проблемы, победа над врагами, окружающими человека, не в том, чтобы победить их всех, а в том, чтобы найти духовную высоту, где меня не достанут. Тело всегда будет бороться, всегда будут болезни, препятствия, вот только душа в этот момент должна быть непоколебима над врагами.

Когда человек находится в рамках Эго, когда оно сильно, тогда оно живет ожиданиями. Оно думает и строит планы одних приятных событий за другими. Ее планы – одни удовольствия и приятные моменты. Когда приходит настоящее, когда оно не считается с моими ожиданиями, тогда приходит мое мнение, мой духовный инструмент воздействия и пытается вопить, запрашивать себе справедливость. Но справедливость в том, что человек должен понять, что путь его духовного решения не путем линейного решения одной проблемы за другой, а путь возвышения души и неотождествления себя с телом. Тело всегда будет воевать, страдать, преодолевать. Живя в теле, в своей духовной низости, человек ценит свое мнение, но из-за привязанности всегда соприкасается душой с каждой неприятностью, встречающейся на пути. Бьют тело, а человек вопит. Он понимает это как несправедливость, как зло, а ему хотят сказать: «Поднимись над врагами, стань выше всего».

Понимание, что я не есть тело, приходит к человеку тогда, когда он живет путем смирения, принятие настоящего такого, какое оно есть. Когда я не принимаю настоящее, когда сопротивляюсь, тогда моя душа отражает настроения тела: бьют – плачу, не вкусно – страдаю, но ем. Его духовное становится зеркалом тела, тогда как должно быть с точностью да наоборот. Когда наблюдаешь за духовными людьми, замечаешь, они могут страдать телесно, иметь препятствия, но они всегда с легкостью улыбаются. Им больно, в душе чувствуют телесные невзгоды, сопротивление, но они словно отделены от них. Они легче могут отделить их от своей души, могут излучать благополучие, радость, даже когда это не так легко. Когда человек отождествлен с Эго, тогда он не способен отразить радость, когда ему болит, когда бьют. У души нет полета, чтобы отделиться и выразить что-либо иное, кроме эмоций, боли своего тела.

Приходит разделение души и отождествление ее с телом посредством инструмента – смирения – того золотого инструмента, который позволяет душе человека находить общий язык с настоящим, дружить с ним. Смирение позволяет телесные препятствия, невзгоды переворачивать во благо, делать их тем трамплином, от которого душа человека отталкивается и поднимается вверх.

Борьба с гордостью, Эго кажется чем-то всеобъемлющим, а смирения – столь сложным и непросто достижимым, что о нем если и писать, то как об ориентире, как о самой высокой духовной точке. Встречая людей скромных, понимаешь, что не всегда их скромность близка к той скромности, о которой идет речь. Для этого сложно найти реальный ориентир, духовный пример, поскольку в этом пути нет предела, конечного идеала. Суть смиренности это принижение своего «Я», уменьшение видения себя как центра мира. Это дает возможность увидеть мир, каков он есть. Ведь даже при очень большом желании, имея, казалось бы, все основания требовать от мира что-либо, мир не выполнит наши запросы. Мир не имеет ни в чем нужды, и это заставляет человека сместить свое мнение о себе, поставить себя немного ниже того, что есть истина. Все это у меня может и не получится разобрать, ведь эта скромность, все представления о том, кто такой человек смиренный, очень искажены. В нашем обществе люди смиренные часто представляются людьми с поникшей головой, которых все пинают, не уважают. Эти люди часто видятся теми, кто сами себя пинали столь сильно и часто, что превратились в какое-то бледное пятно, они, казалось бы, не уважаемы ни собой, ни окружающими людьми. За благими желаниями, красивыми словами стоят порой не слишком верные мысли, действия, которые приводят к неправильной трактовке скромного, смиренного человека. Человек может проявлять свое несогласие с настоящим посредством различных действий – одни пинают других, кричат-ворчат, тогда как другие винят во всем себя. Но такое поведение не есть смиренность, скромность. Смирение – это духовная линейность в своем пути, настроение, непоколебимость, способность отделить телесные невзгоды от своего «Я», своей души. Если человек пинает себя, это вовсе не значит, что он дружит с настоящим, он, напротив, гордец, пытающийся вместить в себя обязанности Бога, пиная и наказывая себя. Человек смиренный готов принять, но при этом не сместить свой духовный ориентир, свое эмоциональное состояние. Он высок, его не настигнет зло и неправда.