Разговор с Безумцем - [6]

— Интересная теория, Альберто, но что-то я о ней раньше не слышал, предполагаю, что это лишь домыслы, не имеющие под собой никаких научных оснований. Вы только не обижайтесь на меня, но мне в такое не очень верится, — резко ответил я.

— Ох, Джереми, если бы современная наука могла ответить нам на все вопросы, то мы бы уже давно эволюционировали до небывалых высот, но она молчит. Проклятая не хочет сказать ничего поистине стоящего, выдавая нам по грамму знаний, которые, в сущности своей, в нашей жизни мало чем пригодны, — ухмыльнулся собеседник.

— Ну уж нет, Альберто, вы же сами психолог, почти что мой коллега, неужели вы стали психологом не благодаря современной науке, которая вас обучила? — возразил я.

— Нет, я потомственный психолог, вы же читали объявление, у меня нет никакого образования в этой области, чтобы считать себя каким-то профессором или ученым, — улыбаясь ответил Альберто.

— Я думал, что это лишь маркетинговый ход, своего рода шутка, чтобы привлечь побольше клиентов, разве это не так? — я удивленно посмотрел на мистера Джеральдини.

— Мистер Джереми, я никогда не обманываю людей. Поэтому пишу лишь то, что является безусловной правдой. Зачем мне вводить кого-то в заблуждение, я считаю это не совсем разумным, — продолжал улыбаться собеседник.

Куда же я попал, что это вообще за ерунда происходит, я пришел на прием к человеку, к психологу, который поможет мне решить мою внутреннюю проблему, а наталкиваюсь на непонятного господина, который рассказывает мне какие-то небылицы, приводит сомнительные теории, да и вообще оказывается тем, кто к науке и психологии не имеет никакого отношения. Что же мне делать, культурно досидеть до финала или вежливо раскланяться, поскорее покинув это не очень успешное представление? Но мои мысли резко прервал голос Альберто, который видимо не хотел давать мне возможности для того, чтобы нормально проанализировать происходящее, поэтому тут же атаковал меня следующим вопросом:

— Мистер, Джереми, а почему вы выбрали профессию терапевта, а не какую-то иную, почему не ортопед, травматолог или, в конце концов, хирург? — собеседник буквально всматривался мне в глаза.

— Ну для хирурга у меня недостаточно стальные нервы, все-таки это очень сложная работа, а я привык адекватно оценивал свои возможности. А что касательно других специальностей, то эти направления мне были не интересны.

— Почему они вам были не интересны? — стал наседать собеседник.

— Ну мне был ближе терапевт, ну или хирург, но по нему я уже пояснил, — отмахнулся я.

— А что значит «был ближе»? Вы сталкивались с этой профессией? — продолжал давить на меня собеседник. Меня же уже начинали напрягать подобные расспросы.

— Нет, просто я рассматривал только терапевта или хирурга, — продолжил отбиваться я, не понимая, почему ему недостаточно моего ответа.

— То есть про другие виды врачебных профессий вы особо ничего и не знали? — продолжал расспрашивать Альберто.

— Почему я знал про них, но не рассматривал потому… потому что… — я задумался, пытаясь вспомнить причину, по которой собственно и не рассматривал другие варианты.

— Потому что кто-то уже решил это за вас? — намекнул мне собеседник.

— Да, возможно, моя мать видела меня именно терапевтом, — вспомнил я.

— А хирургом? Ведь вам, вероятно, хотелось бы стать именно им? — спросил Альберто.

— Вообще-то да, но, я не был готов к такой ответственности, оперировать людей — это слишком важная миссия, — пояснил я свою позицию.

— Джереми, каждая профессия нужна и важна, но то, что вы выбрали не хирурга, испугавшись высокой ответственности, уже о многом говорит, — сделал выводы Альберто.

— О чем же это говорит? — удивился я.

— О некоторых ваших особенностях, о том, что вы не готовы стать достаточно сильным, к примеру, — развел руками потомственный психолог.

— А причем здесь сила и ответственность? Может здесь имеет место разумность и адекватная оценка своих возможностей? — я возмущенно посмотрел на собеседника.

— Мистер Джереми, любая ответственность, которую человек взваливает на свои плечи, требует от него огромной силы, чтобы тащить эту тяжеленную ношу на себе. Чем больше и тяжелее эта ответственность, тем, соответственно, больше силы требуется человеку, чтобы удержать ее на своих плечах. Да и не просто удержать, а еще и пронести ее через определенный отрезок жизненного пути. И чем больше ответственности берет на себя человек в своей жизни, тем большую силу он взращивает в себе. Но рекомендую их не путать с глупцами, которые замахнулись на высокое, а в итоге упали лицом вниз, распластавшись в первой же луже, которую не смогли обойти. Так что вопрос, кем бы вы были в этой ситуации, тем, кто обрел большую силу, или же тем, кто сейчас бы валялся в грязи, рухнув от непосильной для себя ноши, — поведал мне Альберто.

— Вот это вопрос, мистер Джеральдини, — задумался и я над словами собеседника.

— Просто Альберто, — улыбнулся мой собеседник, и продолжил:

— Знал бы каждый из живущих, какой груз соответствует их реальным возможностям, то и не было бы столько страданий среди людей, усомнившихся в правильности своего пути.