Разгневанные почтальоны - [34]

По толпе пролетел легкий шепот, как будто на песчаный берег набежала морская волна. На экранах вновь появились синие буквы, и Президент продолжил свои разглагольствования. Он никак не мог понять, почему помощники прямо посреди речи сообщили ему о рядовом взрыве. И почему не сообщили, что именно взорвалось? Машина? Здание? Статуя Свободы? Кони-Айленд?

Президент углубился в пятьдесят седьмой параграф своей десятиминутной речи – перебрав уже двадцать пять минут, – когда синие буквы вновь стали ярко-красными.

«Ассошиэйтед Пресс сообщает о множестве взрывов в Нью-Йорке... Причина неизвестна...»

Глава правительства решил не сообщать об этом собравшимся. Еще десять минут, и он закончит выступление. Ему нужно выдерживать темп. Некоторые уже начали клевать носом. Один из слушателей даже покачнулся, но бдительный агент Секретной службы поймал его и, встряхнув, вновь обратил в слух. Да, подобное теперь встречается сплошь и рядом. Президент гадал, не поразил ли его сторонников новый вирус дефицита внимания.

– Некоторые считают, что идеалы шестидесятых мертвы. Нет, ничего подобного. Они всего лишь стали узниками республиканского Конгресса. Переизбрав меня, вы тем самым поможете сохранить традиции тех, кто...

«Массовое убийство в зале суда в новом здании федеральных служб Оклахома-Сити...»

Президент заморгал, глядя на бегущие по экрану красные буквы. Неужели он сказал «Оклахома-Сити»? Черт побери, жаль, что здесь нет кнопки повтора. И остановить передачу тоже нельзя.

Толпа замерла в ожидании. Президент, откашлявшись, вновь ринулся в бой. Он закончит свою речь, даже если ему понадобится весь день!

Посматривая из стороны в сторону – якобы Для того, чтобы взглянуть в глаза слушателям, – Президент ждал появления синей строчки.

Но она так и не появилась, экран тревожно светился красным:

«Ради бога, мистер Президент! Пожалуйста, заканчивайте свою речь. Это срочно!»

– В заключение, – глава государства резко «нажимал на тормоза», – хочу сказать, что голос, отданный за преемственность, – это голос, отданный за политическое равновесие, а голос, отданный за политическое равновесие, – это голос, отданный во имя будущего и во имя перемен.

Спустя три минуты народ бурно аплодировал, а в небо взвились красные, белые и зеленые шарики, запущенные кем-то из распорядителей.

Увлекая за собой агентов Секретной службы, Президент поспешил к своему бронированному лимузину. А может, они увлекли его за собой – порой и не разберешь.

Ребята из Секретной службы почему-то нервничали. «Возможно, они тоже читали сообщения о взрывах», – подумал Президент.

Дверь президентского лимузина захлопнулась, и кортеж из бронированных седанов Секретной службы помчался вместе в ним в аэропорт.

На заднем сиденье пресс-секретарь зачем-то выложил перед главой исполнительной власти ряд сотовых телефонов прямой связи на выбор.

– Что это?

– Директор ФБР. По поводу взрывов.

– Тоже ждет меня? – спросил Президент, указывая на второй аппарат с мигающим огоньком.

– Бюро по контролю за алкоголем, табаком и огнестрельным оружием.

– Чего они хотят?

– Думаю, опять надеются обойти ФБР.

– Снова дерутся? Черт побери!

– С кем будете разговаривать сначала?

Президент задумался.

– Решайте вы.

– Я не могу. Как-никак вы глава исполнительной власти.

– А, черт! Давайте сразу обоих! – И Президент, обеими руками взяв сотовые телефоны, прижал их к разным ушам.

– Президент слушает, – пророкотал он как можно внушительнее. – Будем считать это телефонной конференцией с ФБР и БАТО.

– Черт побери! – тихо произнес кто-то.

– В чем дело? – грозно спросил глава государства.

Никто не отозвался. Оба считали, что Президент не жилец на этом политическом свете, однако боялись его задеть.

– ФБР, введите меня в курс дела насчет этих взрывов.

– Да, мистер Президент, – ответил телефон у правого уха. Будь проклято Ассошиэйтед Пресс! Сначала, приблизительно в одиннадцать двадцать по центральному времени[5], в зал заседаний федерального суда в здании федеральных служб Оклахома-Сити ворвался неизвестный. Он убил всех находящихся в зале, за исключением сотрудника суда, которого сейчас допрашивают.

– Кто и зачем это сделал?

– Мы сейчас выясняем. В двенадцать десять по восточному стандартному времени произошел взрыв на углу Восьмой авеню и Тридцать четвертой улицы в Центральном Манхэттене. Было установлено, что взорвался линейный ящик для почты. Затем в двенадцать двадцать – обратите внимание на время – взорвались еще несколько линейных ящиков.

– Одиннадцать двадцать в Оклахоме и двенадцать двадцать в Манхэттене – одно и то же время, не так ли?

– Учитывая разницу часовых поясов – да. И еще. Универсальные ключи от линейных ящиков имеются только у почтовых служащих. Сотрудник суда из Оклахома-Сити сообщает, что убийство также совершил почтальон.

– И что же получается?

– На первый взгляд все это дело рук недовольных почтовых служащих.

– Могу я высказать свое мнение? – попытался вставить слово глава БАТО.

– Подождите, еще успеете.

– Проклятие! – прошептал глава БАТО.

– Однако, мистер Президент, – подвел итог директор ФБР, – недовольные почтовые служащие до сих пор не устраивали совместных акций. Во всяком случае, скоординированных в масштабах страны, как это имеет место сейчас.