Разгадка тайны Стоунхенджа - [62]

Недавно мне пришло в голову, что лунки Обри могли бы функционировать как счетное устройство и с тремя камнями вместо шести; зимние или летние затмения происходят, когда какой-нибудь камень лежит в лунках 56 или 28, то есть на главной оси. Вообще же можно обойтись и одним камнем, если на круге размечено 12 положений; этот метод можно назвать «однокамешковым».

Ну, довольно. Каждый, кому это интересно, может использовать схему, чтобы разработать другие способы предсказаний. Могу поручиться, что их очень много. Как счетное устройство кольцо лунок Обри могло быть чрезвычайно эффективным инструментом[28].

Можно ли доказать, что лунки Обри использовались как счетно-вычислительная машина? Конечно, нет. Положение здесь совсем иное, чем с солнечно-лунными направлениями в Стоунхендже. Здесь нельзя призвать на помощь теорию вероятности. Закон Бернулли здесь неприменим. Можно лишь сказать, что это объяснение числа лунок — наиболее разумное из всех предлагавшихся до сих пор; это по. сути дела пока единственное предложенное решение.

В пользу предположения, что лунки Обри использовались как счетно-вычислительная машина, говорят следующие факты: число 56—это наименьшее число лет, за которое Луна завершает цикл своего движения по небосводу с точностью до трех суток, а лунные циклы дают единственный метод долгосрочного прогнозирования затмений, связанных с временами года[29]. Создатели Стоунхенджа, как все первобытные люди, вероятно, боялись затмений; особенно их, по-видимому, беспокоила Луна, о чем свидетельствуют 16 пар пунктов, связанных с предельными склонениями Луны. Они умели проводить длительные и точные вычисления и были искусными инженерами, свидетельством чему — вся планировка и конструкция Стоунхенджа. Существование 56-летнего лунного цикла можно установить на протяжении столетий, и в распоряжении наблюдателей каменного века имелось много сотен (или тысяч) лет, чтобы смотреть, размышлять и отмечать годы особыми метками.

Почему же мы до сих пор не обнаружили таких знаков, которые свидетельствовали бы о ведении календаря? Вероятно потому, что использовались дерево, кость и тому подобные материалы, быстро разрушающиеся в сыром английском климате. Возможно также, что жрецы-хранители времени не хотели раскрывать своих методов. Диодор говорит: «…цари… и хранители святилища именуются Бореадами…, и должности эти передаются в их роду из поколения в поколение».

На этом основании можно полагать, что те, кто пользовался какими-либо метками для создания простого в обращении устройства, предсказывающего затмения, постарались сберечь его секрет и спрятали или разрушили эти метки. Мы не должны также упускать из виду возможность, что астрономические явления в течение многих лет запоминались, регистрировались в памяти поколений. Это была бы информация достаточно важная для того, чтобы барды сохраняли ее в своих бесконечных песнопениях.

Я сознаю, что все эти рассуждения относительно возможного использования лунок Обри в качестве счетного устройства — всего лишь гипотеза. Моя теория не может быть доказана даже с помощью верной IBM 7090. Единственная машина, которая могла бы дать неопровержимые доказательства, — это машина времени. Но пока нет лучшей гипотезы, я выдвигаю ее как наиболее убедительное решение проблемы. И надо, между прочим, отметить, что мысль, приведшая меня к этой гипотезе, была высказана археологом Р. С. Ньюэллом — человеком, который больше всех сделал для повторного открытия лунок Обри и их наименования; это было сорок с лишним лет назад.

Проделав некоторые расчеты, ставшие возможными благодаря простому перемещению камней по лункам кольца Обри, я еще раз попробовал поставить себя на место жреца Стоунхенджа или члена семьи Бореадов. Если бы я освоил это кольцо настолько, что научился бы предсказывать годы и «опасные» месяцы, мне захотелось бы также знать и даты. Я смотрел на план Стоунхенджа и пытался понять, каким образом жрецы могли бы отмечать дни месяца.

Лунный месяц, или промежуток времени между полнолуниями, равен 29,53 дня; поэтому прежде всего я подумал о сарсеновом кольце, состоящем из 30 вертикально поставленных камней. Двигая по кругу камень-метку, можно было вести приблизительный счет дней месяца. Но как и в случае с 19-летним метоновым циклом, который позволяет следить за движением Луны, 30-дневный календарь очень скоро стал бы давать неточные показания. По прошествии двух-трех месяцев передвигаемый камень должен был бы отстать на один день. Как и в предыдущем случае, необходим более длинный цикл. Хорошее устройство для счета дней должно было бы учитывать колебания месяца от 29 до 30 дней.

И снова — возможно, в последний раз — Стоунхендж поразил меня, показав, что и эта задача могла быть успешно решена.

А 30 лунок Y и 29 лунок Z? А кольцо голубых камней, насчитывающее, вероятно, 59 лунок?

Эти кольца могли служить для счета дней. В Стоунхендже они были сооружены в последнюю очередь, потому что подсчет дней месяца — это своего рода роскошь, которую можно было оставить напоследок. Самым трудным делом было предсказание года возможного затмения, а уж когда год был известен, можно было узнать и месяц, наблюдая направления восхода и захода полной Луны; день же можно было заранее определить, наблюдая относительные положения Солнца и Луны. Дополнительное устройство для счета дней действительно было роскошью, однако далеко не бесполезной. Перемещая камень по кругу голубых камней каждое утро и каждый вечер, можно было бы получить период в 29 ½ суток, очень близкий к лунному месяцу.