Раздумья Атланта - [4]

Алена ничего про блюдо не знала. Она вообще никогда им не интересовалась, принимая, наверное, за простое украшение, этакую декорацию, призванную хоть как-то оживить неприглядный вид давно нуждающихся в замене обоев. И надо же такому случиться, что именно сегодня она случайно обратила на него внимание, а тут как раз получился у них этот разговор…

– Понимаешь, Аленушка, – смущенно начал я, – это у меня от мамы осталось. Оно должно всегда оставаться в нашем роду…

Алена внезапно обхватила меня за шею обеими руками, привлекла к себе, и моя голова оказалась на ее груди.

– А разве я против, Андрей? – Она опять говорила очень серьезно. – Тут ведь многое и от тебя зависит.

Намек был, как говорится, налицо. Не намек даже – только последний идиот не догадался бы, что имеет в виду Алена, а я себя идиотом не считал. Во всяком случае, последним. И было бы совершенно неуместно отделаться здесь какой-нибудь шуточкой.

Да, действительно, я мог подарить это блюдо Алене и все-таки потом оставить его у себя. У нас с ней. Для этого нужно было сделать Алене предложение – срок, отпущенный мне на сомненья и раздумья, кажется, истекал…

Она молча лежала и ждала моего ответа. Я поднял голову, сел. Разыскал свои трусы под скомканной простыней, надел и подошел к письменному столу. Алена продолжала молчать. Что ж, она свое сказала. Теперь дело было за мной.

Я снял блюдо с гвоздя и в который раз всмотрелся в его узоры и бегущие по кругу полустертые знаки-закорючки – то ли орнамент, то ли буквы неведомого мне языка. Однако в комнате уже сгущались сумерки и я направился к распахнутому окну, как будто именно в этот раз должно было открыться мне значение этих узоров и закорючек. Пора, пора было решаться…

Держа прохладное блюдо на ладони, я отодвинул штору и машинально бросил взгляд во двор – как там мой «Агасфер»? И чуть не выронил реликвию. В следующее мгновение я по пояс высунулся из окна, уставившись на ту, что направлялась к ступенькам подъезда и замедлила шаги, увидев меня.

– Алена!.. – сдавленно воскликнул я, потому что это была именно она; я ощутил вдруг, что со мной или с миром вокруг меня творится что-то неладное. – Алена…

Как?.. Откуда?.. Почему?.. Что за фокусы?..

Чувствуя, что в голове моей все пошло наперекос, я стремительно съехал с подоконника назад, в свою комнату, слыша там какие-то звуки, и повернулся к дивану. И, кажется, вновь просипел:

– Алена…

Она, голая, пробежала через комнату, задев стул со скомканной желтой блузкой, и выскочила в прихожую. Там раздался непонятный громкий треск – и все стихло. Я, совершенно сбитый с толку, все ждал, что вот-вот хлопнет входная дверь – но она так и не хлопнула.

А потом в прихожей простучали каблучки и в комнату вошла Алена. Которую я только что видел из окна. Одетая. Я почти ничего не соображал, лишь мелькали в моей голове какие-то обрывки мыслей о галлюцинациях и выпитом под видом шампанского отвара из мухоморов. Я продолжал стоять у окна в одних трусах и таращиться на Алену в красном жакете и черных брюках (точно такие же лежали на стуле), а она мгновенно осмотрела комнату с остатками ужина на столе, фужерами на полу, желтой блузкой и диваном с разбросанными подушками – и, кажется, покачнулась, увидев белые женские трусики на паласе. Не успел я и слова сказать, как она подлетела ко мне и с размаху влепила пощечину.

– Ах ты гад! Значит, Маринка не ошиблась! – Глаза ее сверкали и были уже полны слез. – А я-то, дура, думала…

Она с ненавистью толкнула меня в грудь, так что я чуть не сел на подоконник, и бросилась из комнаты. И на этот раз входная дверь хлопнула. Очень громко.

Это, наконец, вывело меня из столбняка и я, выпустив блюдо из рук, устремился вслед за ней.

И в прихожей обнаружил еще один сюрприз. Дверь квартиры была приоткрыта, а планка врезного замка валялась на полу, со щепками вырванная из дверной коробки. Теперь я понял причину недавнего громкого треска: судя по всему, Алена… («Алена?.. Алена ли?..» – холодея, подумал я), в общем, та, что покинула квартиру первой, не стала возиться с замком, а просто, ухватившись за сквозную ручку, рванула дверь на себя и буквально выдрала щеколду из прорези вместе с привинченной четырьмя длинными шурупами планкой…

Только что по спине моей бегали ледяные мурашки, а тут мне сразу стало жарко. Это какой же силищей надо обладать, чтобы вот так, с ходу, с одного раза – и вырвать с мясом?! Обдумывать этот факт мне было просто страшно, и я выбежал на лестничную площадку. Спустился по ступенькам к двери подъезда, напоролся босой подошвой на что-то колючее и остановился. Отбросил ногой острый камешек и только тут сообразил, что собираюсь показаться во дворе чуть ли не в костюме нудиста.

Все-таки я решил высунуться из подъезда – но Алены уже не было видно. И той, другой, – тоже. Куда же она могла подеваться… голая?..

Прихрамывая, я вернулся в квартиру, стараясь не думать о чудесах с замком, и начал поспешно натягивать брюки. Нужно было прыгать за руль, догонять Алену и попытаться ей все растолковать…

– Андрей, мне страшно, – поежившись, сказала Алена и обхватила себя руками за плечи.