Раздели мою печаль - [33]

Не умеющей врать, ей стало противно от своей лжи, но желание показать, что она сделала свой первый самостоятельный выбор правильно, было важнее.

— Может, так и надо, — согласился Женька, — но как бы ты ни старалась говорить весело, я не слышу оптимизма в твоем голосе.

— Нет, правда, у меня все нормально, — уже другим тоном, более соответствующим ее состоянию, сказала Милана. — Есть некоторые трудности, как и у всех, кто живет большой семьей. Женя, как ты себя чувствуешь?

— Мы хорошо отдохнули! Просто замечательно!

Вот так всегда! Все в духе Женьки! Даже перед тем, как лечь в больницу, он не скажет, что ему плохо, — просто предупредит. Милана поинтересовалась, как там Оля.

— Можешь ей сейчас не звонить, она уехала за границу со своим американцем, — ответил Женя.

— Уже?! И мне не сообщила!

— Она на пару недель, потом вернется. Две подружки решили выйти замуж в один год? — весело поинтересовался Женька.

После разговора с ним Милана не стала звонить Ольге, но обида на подругу затронула душу.

«Женька, как всегда, прав, — решила она, поразмыслив, — людям обязательно нужно поделиться проблемой, а счастьем они делиться не спешат».

Было второе сентября, Игорь должен быть уже на занятиях в институте, но так и не позвонил. Милана набрала его номер, и он сразу ответил.

— Хвастайся, где учишься, — сказала ему Милана.

— Правду сказать или как родителям? — хихикнул Игорь.

— Зачем мне твоя ложь?

— Тебе можно сказать как есть, ты все равно родителям не донесешь, — ответил брат. — Короче, сестра, дела у меня тухлые. Папан дал денег оплатить учебу в институте за полугодие, а теперь их нет!

— Как нет?

— Думал, подфартит и выиграю кругленькую сумму, но не повезло — пролет!

— Ты проиграл деньги за учебу?!

— Ну да!

— И что теперь?

— Пошел учиться на каменщика в училище, но предки об этом еще не знают, — объяснил Игорь.

— Ты с ума сошел! Ты представляешь, что будет, когда отец узнает?

— Надеюсь, дотяну до нового года, отец даст еще денег на учебу, а там начну свою жизнь. Ты же не побоялась сделать самостоятельный шаг.

— Не сравнивай. К тебе относились более мягко, — напомнила Милана, — прощали многое, не было такого контроля, как за мной. Конечно, если тебя разоблачат, то вряд ли такое простят. Как они там? Что обо мне говорят?

— Абсолютно ничего! Вроде тебя никогда и не было!

Услышанное больно кольнуло Милану в сердце. Она все еще верила и ждала, что родители успокоятся, гнев их отпустит и они решат хотя бы поинтересоваться жизнью дочери.

— Я на работу устроилась, правда, пока уборщицей, — сказала Милана.

— Класс! Сестра, если будет трудно, подкинешь денежку бедному студенту? — оживился Игорь.

— Тебе? Нет. Все равно проиграешь.

— Ну, тогда все! — холодно сказал он и отключил телефон.

Получив первую зарплату, Милана купила себе необходимые вещи: халатик, пару трусиков и самые дешевые осенние сапоги. Она отложила деньги на медосмотр, а остальные, все до копейки, отдала свекрови.

— Ты сама распорядилась деньгами?! — Володя выпучил на нее глаза. — Я, значит, не в счет? А ничего, что у меня носки с дырками?

— Вовчик, не шуми, — улыбнулась Милана, стараясь сохранять спокойствие. — Ты работаешь, получишь деньги и купим тебе носки. Я не хочу, чтобы нас считали дармоедами и попрекали куском хлеба. Главное, что мы начали работать, все у нас будет, просто не сразу.

Милана и сама мало верила в то, что говорила. Она видела, как недовольно поморщилась свекровь, пересчитав деньги, слышала, как бубнил свекор, как Света ворчала, что нет конца-края стройке.

«Она когда-нибудь меня выведет, — думала Милана. — Вот соберусь с духом и выскажу ей в глаза все, что думаю. Гриша больше бродит по стройке, чем работает, пора бы ему подумать, где взять деньги на стройматериалы, да и Света могла бы найти какую-нибудь легкую работу».

Но это были только мысли. На самом деле Милана оставалась в доме бесправной, без прописки, без регистрации брака. Было чувство неполноценности, и все время девушка помнила, что она здесь никто.

— Почему ты не стукнешь кулаком по столу и не потребуешь то, что тебе положено? — не раз говорила ей соседка.

— А если меня выгонят? Что тогда? — отвечала Милана.

Время шло, никто даже не заикался о прописке или женитьбе. Милана потихоньку свыкалась с мыслью, что такова ее судьба и ничего тут не поделаешь. Иногда звонила Оля. Они сыграли с Карлом свадьбу и теперь жили в пригороде Нью-Йорка. Она тоже намекала Милане, чтобы та была смелее и напористее, но ничего не менялось.

— Я сделала попытку переломить свой жизненный уклад и начать новую жизнь, — как-то сказала ей Милана, — и поняла, что одни люди рождены для счастья, они сами счастливы и делают счастливее всех вокруг себя, другие — для испытаний на прочность, а третьи — для несчастий. Беды подстерегают их везде. Они и сами ходячие несчастья: куда ни ступят — везде одна грязь. Что им делать и как жить? Мне показалось, что я увидела светлый и чистый островок, но ступила на него — и ноги провалились в тину.

— Милочка, мне не нравится твое настроение. Откуда столько пессимизма? Не смотри на мир с темной стороны, — ответила Оля, — я уже не раз говорила тебе, что не нужно ждать подарков судьбы, надо быть ее хозяином. Сколько еще времени ты будешь ходить с опущенной головой, быть униженной и собирать крошки со стола? Ты уже не девочка, умей взять от жизни то, что она может тебе дать.