Разделенный Мир - [17]

– Можно остановиться и закусить, но если магистр немного потерпит, мы поужинаем в Замшелом Камне. Это будет и удобнее, и вкуснее, и интереснее…

– Ну, раз в Замшелом Камне и удобнее, и вкуснее, и… А что это, собственно говоря, такое – Замшелый Камень?

– Это и есть монастырь, в который мы направляемся.

– А почему Замшелый Камень?

– О, это целая легенда. Но лучше услышать ее из уст настоятеля монастыря. Если говорить откровенно, только он и может по-настоящему рассказать эту легенду. Любой другой, даже если слышал ее не один раз, обязательно забудет что-нибудь важное. Могу только сказать, что из этой легенды следует, будто этот монастырь самый старый, и именно он положил начало всему Тань-Шао.

– Как интересно! – Глаза магистра блеснули из-под капюшона. – Еще одна причина потерпеть с ужином.

– Да не так уж долго и терпеть придется, – вступил в разговор рыжий возница. – Нам и ехать-то меньше часа осталось.

– А тебя как, мой дорогой, зовут? – обратился магистр к вознице. – Мы целый день в одной повозке, а я до сих пор не знаю твоего имени.

– Как папа с мамой звали – не скажу, не знаю. А люди называют по-разному: кто – рыжий, кто – красный, кто – Длинный Кнут. А как ты будешь звать – твое дело.

– Да нет, не только мое. По-моему, человека надо называть так, чтобы ему самому нравилось и чтобы он знал – это к нему обращаются… Так как же к тебе обращаться?

– Ишь ты, какую базу подвел, – ухмыльнулся возница. – Ну коли так, хорошо, называй меня Длинный Кнут. Насколько мне известно, в округе таким именем никого больше не называют. Так что я сразу пойму, что ты ко мне обращаешься. – И рыжий довольно ухмыльнулся.

– Тогда скажи мне, Длинный Кнут, каковы наши шансы вовремя добраться до Поднебесного? Ты же, как я понял, неоднократно проделывал этот путь.

– Шансы?… – Возница задумчиво хмыкнул. – Если завтра встанем пораньше, да если в группе подобрались хорошие ходоки, да если никаких приключений вроде сегодняшнего не случится, – он покосился на магистра, – тогда к вечеру подойдем к монастырю. Тропочки проложены надежные, дорогу мы хорошо знаем, так что все от паломников зависит.

Он повернулся назад и внимательно посмотрел на следовавшие позади фургоны. Те прибавили ходу и почти догнали переднюю повозку. Чувствовалось, что всем не терпится оказаться в уже хорошо видимом монастыре. Даже уставшие лошадки побежали бодрее, потряхивая лохматыми головами. А монастырь был совсем рядом, уже можно было разглядеть замшелые камни, из которых была сложена его ограда и которые, вполне возможно, дали название монастырю. В этот момент его ворота медленно отворились, и на дорогу выехали четыре всадника в темных монашеских накидках, с надвинутыми на лица глубокими капюшонами. Они разъехались по двое в разные стороны и замерли, на манер почетного эскорта, сливаясь в вечернем полумраке со стенами монастыря.

Затем в воротах показался всадник на высоком вороном скакуне. Вся его фигура была закутана в абсолютно черный плащ, на котором резко выделялись широкий серебряный пояс и такая же цепь. На цепи посверкивала тяжелая, похожая на кованую, подвеска с большим, прозрачно-синим камнем. Монашеский капюшон плаща был откинут и открывал широкое скуластое лицо, оттененное буйной, абсолютно белой шевелюрой и такой же седой, короткой, аккуратно подстриженной бородкой.

– Клянусь Сутью, нас сам настоятель встречает! – изумленно выдохнул Длинный Кнут.

– А что, такое редко происходит? – Глаза Лисьего Хвоста блеснули из-под капюшона.

– Да за те тридцать лет, что я хожу по пути к Поднебесному, это впервые! – Длинный Кнут был настолько возмущен, что даже привстал со своего потертого сиденья. – Какое там! Я за эти тридцать лет настоятеля Замшелого камня и видел-то всего пару раз. А тут такая встреча, прямо торжественный выезд. Можно подумать, особа королевской крови в монастырь въезжает. Да пожалуй, и короля настоятель так встречать не стал бы. Ну разве что на крылечко бы вышел.

Светлый Ван молча и, казалось, неодобрительно рассматривал встречающих.

Через несколько мгновений фургоны гуськом подкатили к воротам монастыря и остановились перед встречающими. Настоятель тронул своего жеребца и, выдвинувшись на пару шагов вперед, громко спросил:

– Кто из следующих в Поднебесный называет себя Серым Магистром?

Лисий Хвост инстинктивно положил руку на свой посох и ответил, не вставая со своего места:

– Этим именем называюсь я.

– Ты следуешь один, или тебя кто-то сопровождает? – обратился настоятель к магистру.

– Меня сопровождает вот этот молодой человек. – Лисий Хвост кивнул в сторону Светлого Вана. – А ведет нас Длинный Кнут.

Настоятель бросил беглый взгляд в сторону сидевших в фургоне и снова обратился к магистру:

– Прошу тебя и твоих спутников проследовать за мной в отведенные для вас помещения.

Настоятель снова тронул своего коня и, развернувшись, направился в глубь монастырского двора. Длинный Кнут хлопнул вожжами по спине своей лошадки, и фургон двинулся за настоятелем. Остальные фургоны последовали за первым, но как только они въехали во двор, их завернули влево, вдоль монастырской ограды. А Лисий Хвост и его спутники медленно катили за настоятелем через двор к небольшому, отдельно стоявшему, двухэтажному флигелю. Маленький домик был ярко освещен, и в его окнах мелькали темные фигуры.