Раздать сценарий - [13]

Небо. Одного взгляда хватило, чтобы понять — времени осталось считанные минуты. Я приступил — выпрямился, расправил плечи и сделал лицо как можно серьезнее и яростнее. С примеренной гримасой гневная тирада будет иметь вес, а уж если произнести все медленно, чеканя слова, то безусловно добьюсь результата.

— Заткнись, жалкое создание! Как смеешь ты, мерзкая отрыжка Туртулуя Мохнозадого [12], пререкаться со мной?! Ты отдаешь себе отчет, с кем разговариваешь? Я — Ростипай Одногорбый [13]!

Кучка троллей чуть не выронила глаза из орбит. Это надо видеть! Половина из них от испуга, а может, и неожиданности, убежала в самую большую хижину из всех построенных, не произнеся ни единого звука. Не самая лучшая встреча бога. Оставшиеся пали ниц, стучась головой о каменистую землю и что-то лепеча. Их вожак засыпал извинениями. В какой-то момент я перестал понимать что-либо вообще — речь его стала быстрой-быстрой.

Я посмотрел надменно и свысока, благо, их поза позволила мне сделать это:

— Мда, заставь дураков богу молиться, они и лбы расшибут… — по-хозяйски заметил я.

— Агха, великий Ростипай, агха! Все верно! Расщипем. С ратостю расщипем! — Дурудой, чей лоб украсила приличных размеров шишка, растерялся. Он старательно разбивал голову о каменистую землю, желая угодить божеству. — Для нас великая честь видеть одного из Пяти Иродов Начала. Хчшь, ми не только лоб расщибем, но и сломам руку Крыбугу? Щертвопринщенья у нас в пощете!

— А щего это сразу мне? — возмутился их самый маленький и хлипкий — по меркам троллей конечно же — товарищ.

— Да от тьбя все рвно толку нет! — веско добавил другой, с более чистым произношением.

— Нет, ничего никому ломать не надо. Я блуждаю по Ферленгу и наблюдаю за кланами. После я выберу лучший из всех и возьму к себе на службу!

— Эй, покати-ка! — прохрипел пьяный грязный тролль, сперва и незаметный — он валялся под небольшим кустарником. — А щго это Бог ходит в апличе кво-та жалкий парень?! Я не пойми!

Внутри меня все сжалось. А они не так глупы, как кажется на первый взгляд. Или удалось наткнуться на смекалистую особь. Я и рта не раскрыл, а вождь клана взъярился:

— Ти щто несещь, придурок? — он встал и грозно замахал лапами на пьяного. — Раз налакхался, тхак веди себя достойно! Иди протханцуйся! А Ростипая Одногорбого не трогхай! Великхий, — Дурудой повернулся и с преданностью посмотрел на меня, — многхо мы наслищаны о подвигхах твоих, легенд скопилясь щто у меня бородавок на заднице. Но тхак и нет ответа, пчему «Одногорбый»?

— А вот как-то проглотил одного пьяного тролля, который смел усомниться в том, что я настоящий. Подумал, что просто притворяюсь обычным человеком, да места в желудке не хватило! — устрашающе прошипел я, буравя все еще валявшегося пьяницу. — Этот горб — тролль, который медленно-медленно переваривается вот уже на протяжении многих веков!

Байка возымела должный эффект. Послышались испуганные восклицания, все с ужасом уставились на меня, потом на пьяного, а тот со страху отполз назад и сел задницей на колючие корни кустарника. Бедняга так боялся издать хоть какой-то звук, что просто стиснул зубы и зажмурился.

Дурудой посмотрел в сторону большой хижины и, стараясь сделать все незаметно, подал кому-то знак. После чего он виновато зароптал:

— Я прощу прощения за этого виродкха! Обещаю, он пнесет накзане! Ми запретим ему тханцвать целый месяц! А покха предлагхаю тебе, Ростипай Одногорбый, испить хонту [14].

Старая лысая тролльчиха, выбежавшая из хижины, подоспела как раз к завершению речи вождя. Она передала деревянный кубок Дурудою. Тот опустился на колени и протянул мне посудину с дымящимся напитком темно-коричневого цвета. В жидкости плавают седые волосы и белые хлопья перхоти. Услужливой улыбке вожака позавидовали бы официанты лучших ресторанов Энкс-Немаро. Из хижины осмелились выйти и остальные тролли, до этого опасливо выглядывавшие из двери. Они сгрудились за спиной предводителя, нетерпеливо смотря в мою сторону. Все ждали торжественного отпития. Получается, чтут религию — вон как оперативно сработали, не растерялись.

Но дело запахло жареным! Само собой образно говоря; запашок стоял похлеще, чем во время очистки городской канализации какого-нибудь Промышленного. Мне вспомнились обрывки фраз наставника. Нужные сведения предстали точно и безошибочно, чем явно смогли удивить меня — с моей-то рассеянностью. На этом радость заканчивается и настает черед кое-чего неприятного: бог троллей обязан выпить приподнесенное дурнопахнущее зелье в знак демонстрации статуса. Ни о каком отказе и речи идти не может. И гойлуру понятно [15], что пить неблаговидную дрянь я ни под каким предлогом не стану.

Беглый взгляд на небо. Растеряй я зиалу! Мне следует поторопиться. Времени все меньше.

Понимаю, что не пить зелье глупо. Правда, драться с серым народом еще глупее. Я не хочу ни жертв, ни траты зиалы. Ни собственной смерти…

Тролли увидели мое замешательство, и их почтение начало перерастать в подозрение. Вождь вопросительно посмотрел на меня.

— Щто ще ты, могущсвенный, не щелаещь выпить нащу хонту? — тон осторожен, а сам глаза прищуривает.