Разбуженная тигрица - [41]

— Так… — Брюс зловеще улыбнулся. — Наконец-то ты обрела дар речи.

Брюс зажал ее подбородок между большим и указательным пальцами.

— Не лги мне, Ариэль.

Отвращение, обожгло ее до глубины души. Его прикосновение было невыносимо. Она выдернула подбородок из его пальцев.

— Не прикасайся ко мне! — только что не вопила она ему в лицо. То, что она видела прошлой ночью, терзало ее, преследовало ее ослабевший рассудок. — Не прикасайся ко мне. Я знаю, что ты охотился этой ночью.

Она не собиралась говорить ему это, поэтому, сказав, сразу же пожалела о своей ошибке.

— Это была ты, — пробормотал Брюс. Ариэль попыталась отодвинуться от него, но не успела. Он схватил ее и вновь притянул к себе. Несмотря на гнев, горевший в его глазах, он широко улыбался. Это была самая холодная, самая зловещая улыбка, которую когда-либо видела Ариэль. Брюс притянул ее поближе. Их лица оказались почти вплотную друг к другу.

— Ну, — протянул он лениво, — так что же теперь мне делать с тобой?

Ариэль вновь попыталась вырваться их жестоких тисков его рук, но поняла, что это бесполезно.

Брюс усмехнулся, после чего продолжил, горячо дыша ей прямо в ухо:

— Я мог бы убить тебя, заставить замолчать навеки.

Сердце Ариэль яростно стучало. Брюс поднял руку и обхватил длинными пальцами горло девушки. На горле ее уже виднелись синяки, оставшиеся от попытки удушить ее убитым. И теперь, когда Брюс стал давить на него, вместе с давлением начала усиливаться боль.

— Это было бы так легко. Одно резкое движение, и…

Он не докончил фразу.

— И никто не узнал бы.

Брюс был прав. Никто не знал, что она здесь. Никто никогда не узнает, что она мертва, что произошло с ней.

— Или, — продолжил он, — я мог бы просто оставить тебя гнить здесь, в этом вонючем аду.

Это было еще ужаснее, чем смерть. Ариэль была невыносима мысль о том, что она проведет остаток жизни в этой клетке.

— Никогда снова не увидеть дневной свет. — У нее не хватило сил подавить растущий страх. Она понимала, что Брюс чувствует ее ужас.

— Здесь немного тесновато, ты не находить? И воздух несколько сперт. — На этот раз он взорвался смехом, который многократно отразился от стен камеры. — Скоро ты будешь так же безумна, как и они, дорогая. Твой рассудок отвернется от реальности.

Ариэль возобновила борьбу. Ею овладел страх. Она понимала, что не сможет выжить в этом месте. Уже одна только ночь, проведенная здесь, принесла ей такой вред, что даже подумать…

— Это не очень приятная мысль, а, Ариэль? — Брюс отшвырнул ее к стене. Затем он заставил ее посмотреть на себя, и девушка полностью осознала нависшую над ней угрозу. В висках у нее стучало. Цепкая хватка Брюса давала ей возможность вдыхать лишь минимальное количество воздуха.

— Но есть и другой выход.

Его теплое дыхание вызывало у нее дрожь отвращения. Изменение тона его голоса говорило о резкой смене настроения.

— Я могу жениться на тебе. — От неожиданности она сумела только прохрипеть:

— Никогда!

Грудь Брюса дрогнула в безмолвном смехе.

— Это разрешило бы некоторые мои затруднения и принесло немалое удовольствие.

— Ты безумен. Я не… — Его рука накрыла ее рот.

— Будь осторожнее, любимая. Ты не в том положении, когда возражают.

Ариэль хотела сказать, что ей все равно. Что она ненавидит его и никогда не выйдет за него замуж:

Она лучше умрет! Так ли? Ариэль заставила себя оценить свое положение, со всей бесстрастностью, на которую только была способна в тот момент. Даже подумать о возможности остаться здесь было выше ее сил. Итак, смерть или замужество. Выбравшись отсюда, она сможет…

— Я вижу, ты начала думать. — Лучше бы он помолчал.

— Пока ты думаешь, я бы хотел рассмотреть несколько вариантов. Как моя жена, ты не можешь свидетельствовать против меня. Так что… — Брюс помолчал, явно наслаждаясь происходящим. — Ты могла бы, конечно, рассказать свою историю, но, если честно, дражайшая моя, никто тебе не поверит. Я полагаю, что эта попытка уже была сделана. Иначе ты бы не оказалась здесь.

Ариэль была настолько потрясена и возмущена, что чуть не задохнулась.

— Так-то лучше, — пробормотал он, проводя губами по ее лицу. — А теперь мне нужно кое-что сделать перед свадьбой.

Ариэль прикусила губу, чтобы не сказать то, что просто рвалось с ее языка.

Резко обернувшись, Брюс больно схватил ее за лицо, сильно сжав пальцами нежные щеки. Ариэль стиснула зубы от боли.

— Запомни, Ариэль, моя милая. В моих ловких руках сейчас находится не только твоя жизнь, но и будущее твоих тети и дяди. Я вернусь за тобой утром. Я хочу, чтобы ты провела ночь здесь, обдумывая мои слова.

У Ариэль сжалось сердце от нового, еще большего ужаса. Она уже видела, с какой легкостью Брюс убивает. Она не сомневалась в выполнимости его угроз.

Еще долго после ухода Брюса она не могла сдержать дрожь во всем теле. В тишине, вновь заполнившей темную комнату, она услышала, как громко стучат ее зубы. Ей надо было, как следует обо всем подумать, но она не могла собраться с мыслями. Ариэль постепенно погружалась в отчаяние. Она не спала, но ничего не чувствовала.

Дилан стоял перед закрытой дверью. На него обрушился целый водопад чувств, хотя он и сохранял спокойный вид, пока охранник отпирал замок. Он даже сумел пробормотать слова благодарности этому человеку. Взяв у охранника фонарь, Дилан внимательно посмотрел на него и закрыл за собой дверь, оставшись наедине с Ариэль. Его сердце чуть не вырвалось из груди, пока он освещал и осматривал комнату. Оно едва не остановилось, когда его взгляд отыскал Ариэль, свернувшуюся калачиком в углу.