Разбуди меня - [9]

Почему Малфой тогда так поступил? Об ответе на этот вопрос она догадывалась весь учебный год, но её догадка подтвердилась только в день битвы за Хогвартс.

— Присаживайтесь, — Макгонагалл указала ученикам на кресла напротив широкого резного стола, и, пока она раскладывала пергаменты по стопкам и убирала их в ящики стола, Падма внимательно осмотрелась.

Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручёными ножками, на которых помещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Слева и справа в кабинете стояли массивные книжные шкафы, на полках которых теснились магические фолианты и рукописи, составлявшие личную библиотеку Дамблдора и доставшиеся Макгонагалл «по наследству». Также на одной из средних полок Падма увидела неглубокую каменную чашу с вырезанными на ободке рунами. Омут памяти. Она встречала в учебниках описание этого предмета для хранения воспоминаний, но вот так, вживую, видела его впервые.

В целом, интерьер кабинета был другим, нежели при Снегге, портрет которого, самый большой, висел прямо за спиной Макгонагалл. Рядом с ним, чуть поменьше, помещался портрет Дамблдора, и бывший директор благосклонно кивнул Падме и Малфою, будто поощряя их выбор — девушка была уверена, что уж кому-кому, а Дамблдору точно известна цель их визита. Снегг тоже смотрел на присутствующих с одобрением, а на Малфоя даже с какой-то еле уловимой надеждой. Падма заправила выбившуюся из косички прядь за ухо и взглянула на Макгонагалл, которая закончила разбирать бумаги и наконец села напротив них, выпрямив спину и положив руки на стол.

— Значит, мистер Малфой и мисс Патил, — сказала она ровным голосом, глядя на ребят по очереди. — Раз уж у нас такой конфиденциальный разговор, давайте без этих формальностей. Итак, Драко и Падма, — она выдержала паузу, во время которой когтевранка с волнением сглотнула, — как я поняла, вы оба желаете остаться в Хогвартсе ещё на один год и пройти усложнённую программу седьмого курса для того, чтобы сдать экзамены ЖАБА высшего уровня и стать работниками самого секретного подразделения Министерства Магии, а именно — Отдела тайн. Из содержания ваших писем я извлекла достаточно информации; в отношении вас, Падма, у меня не возникло никаких сомнений, и я сразу решила допустить вас к этому спецкурсу.

— Спасибо, профессор, — ответила та, еле скрывая радость.

— Позже поблагодарите, — скупо улыбнулась Макгонагалл уголком рта. — Что же касается вас, Драко, тут были некоторые загвоздки, о причине которых вы, я так думаю, догадываетесь.

— Разумеется, профессор.

— Весь прошлый год я наблюдала за вами по настоянию Альбуса, — директриса с уважением кивнула на портрет Дамблдора: тот взглянул на Малфоя из-под своих очков-половинок, — и должна признать, что вы меня в приятном смысле удивили. Я была прекрасно осведомлена о деятельности Кэрроу, об этих ночных патрулях и жестоких наказаниях учеников. Да, да, не удивляйтесь, я знала о многом, правда, мало что могла сделать в тех условиях. Но, слава Мерлину, нашлись такие люди как вы. Насколько мне известно, вы не раз выручали невинно осуждённых, помогали членам Отряда Дамблдора и даже спасли тех первокурсников-полукровок из подземного склепа, куда приковали их Кэрроу и ваши однокурсники.

— Я был не один, профессор, — возразил Малфой. — Блейз Забини тоже заслуживает...

— Насчёт мистера Забини я в курсе, — мягко прервала его Макгонагалл. — Но сейчас мы говорим о вас, потому что именно вы хотите стать невыразимцем. Драко, я более чем уверена, что в плане обучения и практики у вас проблем не возникнет. Кстати, чья сейчас у вас палочка?

— Моя. Поттер отдал мне мою, из боярышника.

— Отлично. А у вас, Падма?

— Та же самая, что была с первого курса.

— Из чего она?

— Вишнёвое дерево и сердечная жила дракона.

— Она хорошо вас слушается? — Макгонагалл дождалась утвердительного ответа и продолжила: — Сами понимаете, вы будете обучаться более сложной и усовершенствованной магии, чем знали до этого момента, поэтому вы должны, образно говоря, сродниться со своими палочками, словно они — продолжение вас. И тут необходимо полное подчинение вашего оружия вам самим. Потому что всё-таки не палочка вершит магию, а сам волшебник. Значит, с этим всё в порядке?

— Да, профессор, — откликнулись оба. Макгонагалл встала из-за стола и обратилась к портретам Снегга и Дамблдора:

— Альбус, Северус, вы сами всё слышали. Ваше решение осталось неизменным?

— Да, Минерва, — без колебаний ответил Дамблдор. — В мисс Патил я всегда видел сильную волшебницу, и этот выбор представляет для неё отличную возможность максимально раскрыть свой потенциал. Что касается мистера Малфоя, я считаю, что нужно дать ему шанс.

— Согласен, — уверенно добавил с другого портрета Снегг. — Выбор этих молодых людей сделан осознанно, они уже достаточно взрослые, чтобы понимать всю ответственность. Я знаю магические способности мисс Патил и, думаю, она прекрасно себя раскроет в профессии невыразимца. А мистеру Малфою действительно нужно дать шанс, тем более, он сам хочет пойти по этой дороге. Знаете, Минерва, порой жизнь вообще не даёт ни одного шанса.