Разбойник Кадрус - [62]

— Один из бригадиров велел срочно доставить вам это письмо, — сказал он, — и дал мне за это пять франков.

Полковник распечатал конверт и прочел: «Здравствуйте, любезный полковник. Поиски продолжать бесполезно. Я граблю ваш загородный дом. Кадрус».

Полковник выронил письмо и поскакал к своему загородному дому. Мало-помалу все выяснилось. Жандармы, приводившие пленных, были переодетыми разбойниками. В лесу больше делать было нечего, и войска оставили его.

Глава XLVII САВАРИ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПОХОД

Вечером принцесса Полина получила письмо. В письме рассказывалось о казусе с жандармским полковником. Появился император, сначала рассерженный, потому что Кадруса не поймали, но потом, увидев письмо, он не мог не улыбнуться.

— Ах, государь! — сказала герцогиня Наполеону. — Если бы вы знали, как вам идет улыбка, вы бы всегда улыбались.

— Постараемся, герцогиня, — ответил Наполеон.

Император сел играть и, по обыкновению, блефовал, обманывая императрицу. Он был чрезвычайно любезен. Герцогиня думала, что он забыл о Кадрусе. Но тут пришел Фуше. Император прекратил игру. Министр донес своему государю, что Кадрус осмелился пробраться в Фонтенблоский дворец и унес всю мебель из спальни императрицы. Он оставил записку такого содержания: «Тысяча извинений, сир, но Кадрусу, королю больших дорог, для его жены была нужна мебель из королевской спальни, и он взял ее у вас».

Это взбесило императора. Он очень сухо простился с императрицей и герцогиней и ушел. Через два часа Савари в сопровождении кавалерийского полка отправился в Фонтенбло. Император приказал Савари взять столько войск, сколько нужно, обыскать Фонтенбло, и, если «кротов» не схватят, то, по крайней мере, сделать их пребывание в лесу невыносимым, чтобы они убрались из окрестностей Парижа. Терпение императора лопнуло. Соседство «кротов» было прямым оскорблением его особе.

Весь Париж следил за этим странным противостоянием. Действительно, было неслыханно, чтобы один человек во главе трехсот разбойников не склонился перед императором в 1804 году, в то время, когда Наполеон управлял половиной Европы и заставлял дрожать королей! Все восторгались пигмеем, боровшимся с гигантом. Симпатии общества были на стороне Кадруса, и император это знал.

В Англии, Германии и Италии восхищались подвигами Кадруса и его невероятной смелостью. Он обедал за императорским столом, женился на очаровательной девушке, имевшей огромное состояние. Он спас принцессу. Он спас Наполеона. Император узнал, что англичане отобразили в карикатуре все его встречи с атаманом «кротов». Наполеон взбесился, увидев ее.

С одной стороны был изображен Кадрус, убивавший человека, с другой Наполеон, заставлявший обыскивать герцога Энгиенского. Внизу подпись: «Один другого стоит».

По углам красовались четыре сцены: Наполеон, спасенный Кадрусом; Кадрус за императорским столом; Наполеон, подписывающий брачный контракт разбойника; император, обнимающий Кадруса.

Каждый рисунок украшала виньетка из слов: «Родственные души».

Ко двору эти карикатуры доставлял лично Кадрус. Наполеон находил их даже в своем кабинете.

Глава XLVIII СТАРИК ФРИОН НЕ ДОВЕРЯЕТ НИ ГЕНЕРАЛУ, НИ МИНИСТРУ, НИ ВЫШИТЫМ ВОРОТНИЧКАМ

Савари отбыл. Наполеон ждал результата его экспедиции, когда утром увидел во дворе сержанта гвардии в сопровождении своего полковника, по-видимому, ожидавших аудиенции. Гвардия обладала привилегией, по которой даже рядовой солдат имел право напрямую говорить с императором. Сержант и полковник Камброн, дежуривший в тот день во дворце, ждали, пока их примет император, и разговаривали, прохаживаясь по двору. Наполеон заметил полковника и сержанта, улыбнулся и приказал своему адъютанту:

— Дюрок, узнайте, что это за сержант и чего он хочет, но так, чтобы он ни о чем не догадался.

Дюрок вышел. Наполеон все внимательно наблюдал за сержантом. Это был красивый молодой человек с орденом. Сержант и уже с орденом! Дюрок вернулся и доложил:

— Государь, этот молодой человек — сын фонтенблоского лесничего, его зовут Фрион. Он хочет говорить с вашим величеством, но уверяет, что разговор сугубо секретный.

— Можно ли на него положиться?

— Сир, я за него ручаюсь, я знаю его. Это он в Арколе в болотах вытащил генерала Бонапарта и спас его.

— Пусть войдет, — сказал Наполеон. — Я его помню.

Император был взволнован при воспоминании о самой большой опасности, какой он подвергался в своей военной жизни, и радушно принял молодого человека.

— Здравствуй, Фрион, — сказал император. — Как ты поживаешь после Арколя?

— Хорошо, государь, — ответил молодой человек. — По милости вашего величества я сержант и имею орден в двадцать три года. Лучшего и желать нельзя.

— Стало быть, ты пришел просить меня за кого-то? Твой отец, кажется, у меня лесничим?

— Сир, отец мой был лесничим, а теперь в отставке. Он держит гостиницу. Он получил все должное ему и не имеет права ничего требовать.

Император поразился такому достоинству.

— Чего же ты хочешь? — спросил он молодого человека.

— Я хочу, сир, говорить с вами наедине.

Император сделал знак. Все вышли.

— Ваше величество, — сказал молодой человек, — мой отец в Тюильрийском дворце, он хочет получить аудиенцию.