Разбойник и леди Анна - [70]

Анна сидела перед маленьким столиком красного дерева с инкрустацией, пышно накрытым для ужина на двоих, уставленным серебряными блюдами, и ждала короля Карла. Она надеялась, что ревность Барбары Каслмейн отдалит эту ночь, но ошиблась.

У одной стены стояли мягкие стулья, над ними висело несколько зеркал в позолоченных рамах, отражавших свет факелов, горевших в настенных консолях напротив. Кушетки во французском стиле окружали камин, а по всей комнате там и тут были расставлены другие предметы мебели. Когда король привел ее нынче днем в маленькую комнату, он извинился за беспорядок, объяснил, что пытался найти менее захламленное помещение, и обещал сделать это в самое ближайшее время.

Анна оглядывалась по сторонам, и на губах ее играла ироническая улыбка. Это помещение, видимо, использовалось как склад, и новые королевские любовницы проходили здесь нечто вроде стажировки, перемещаясь во все более просторные и менее захламленные покои по мере того, как к ним росла привязанность короля.

Анна пожала плечами и потерла висок. Мысль ее лихорадочно работала. На время ей удалось избежать общества Эдварда, но не было способа ускользнуть от короля, находясь во дворце Уайтхолл, где его гвардейцы патрулировали все залы и сады.

– Миледи, – обратилась к ней Кейт, – что мне делать, когда придет король?

Анна вздохнула.

– Делай, что прикажет король. То же намерена делать и твоя госпожа.

Кейт пристально смотрела на Анну:

– Тогда, госпожа, что должна делать ты до прихода короля?

Не поднимая глаз от сложенных на коленях рук, Анна ответила:

– Ты знаешь, чего я хочу. Расскажи мне еще раз, как он выглядел, когда ты в последний раз видела его.

– Очень красивым, миледи, хотя в его длинных черных волосах застряли соломинки и он лежал на полу конюшни.

– А что он сказал, когда ты передала ему мои слова?

– Он улыбнулся самой доброй улыбкой, леди Анна, и поклялся, что послал бы тебе поцелуй, если бы его руки были свободны. Он сказал, – Кейт покраснела; – что поцелуй не может быть настоящим, когда у человека связаны руки.

Тело Анны будто охватил огонь. Неужели она никогда не забудет поцелуи Джона, которыми он осыпал ее в комнате Нелл и на барже, и прикосновения его рук к ее телу? Только доброе божество могло бы рассеять эти воспоминания. Возможно, скоро она будет молить, чтобы ей было даровано забвение, но как и Святой Августин, моливший о воздержании, так и она будет молить о том, чтобы это пришло как можно позже.

– Продолжай, Кейт, – тихо произнесла Анна, – не пропусти ничего, ни слова, ни взгляда.

– Потом, миледи, он принял кольцо с изумрудом и я поспешила уйти. В этот момент меня поймали и выпороли за то, что я нарушила предписание, адресованное слугам, не выходить из дома в этот час. Они не заподозрили меня больше ни в чем.

– Еще раз прошу у тебя прощения за то, что тебе пришлось вынести из-за меня.

– Не беспокойся, леди Анна. Слуг порют в любое время, – смиренно произнесла Кейт.

– Никогда, клянусь, никого не выпорют из тех, кто был и будет у меня в услужении, – сказала Анна, гадая, сможет ли она сдержать слово чести, когда вернется Эдвард. Он привык всех держать в страхе.

– Это все, миледи? – спросила Кейт, стремительно делая реверанс.

– Можешь вернуться к своему вышиванию. И, Кейт…

– Да, миледи?

– Если я снова начну расспрашивать о Джоне Гилберте, не говори мне больше ничего, как бы я ни упрашивала.

– Но ты говорила это всего час назад, леди Анна.

– Знаю, – кивнула Анна.

Постукивание собачьих когтей по мраморному полу было сигналом приближения королями минутой позже он ворвался в комнату. Собаки тотчас же прыгнули на кушетку и принялись рвать когтями шелковую обивку.

– Слезь, Фаббс, – приказал король самой жирной собаке из своры, подчинившейся лишь для того, чтобы вскочить на другую кушетку, где она начала кататься, подставив широкое брюхо с сосками для почесывания. Король наклонился, чтобы поцеловать любимицу в морду.

– Если ты будешь вести себя лучше и понравишься леди Анне, мы дадим тебе пряник.

Однако король дал лакомство собаке, не дожидаясь, когда та будет вести себя благонравно.

Анна поднялась и сделала реверанс, присев до самого пола, с интересом наблюдая за этой сценой. Он обожает своих маленьких собачек, любит их больше, чем любовницу, подумала Анна и, хотя не в силах была полюбить короля, ненависти к нему больше не испытывала.

– Моя дорогая Анна, – приветствовал ее король, надев ей на шею нитку почти прозрачных жемчужин, руки его при этом задержались на ее обнаженных плечах.

Анна снова присела в реверансе, стараясь избежать его прикосновений.

– Давайте поужинаем и поболтаем, ваше величество. Я вам расскажу о своих приключениях. Думаю, это вас позабавит.

– Непременно, – сказал король, – и не опускайте подробностей, даже самых мелких.

Улыбаясь, король помог Анне подняться и усадил ее, а сам сел на стул напротив, сделав Кейт знак прислуживать им за столом.

Анна не могла рассказать ему всего, но рассказала истории, которые можно было бы позже повторять при дворе, ну, например, признание в том, что она приняла невольное участие в грабеже на большой дороге. Короля привлекали женщины, имевшие склонность к авантюризму, даже пороку. Иначе он отослал бы прочь Барбару Каслмейн после того, как она изменила с канатным плясуном Джейкобом, чьи гимнастические упражнения вызвали в ней приступ чувственного любопытства.