Разбойная дорога - [67]

Лицо Джаксиана побагровело от гнева. Я знал, что времени у меня осталось совсем немного.

— Третий сын выжил. Он рос сильным ребенком; не по годам крупным. Однако отец так и не смог простить ему смерти любимой жены и не хотел иметь с ним дела. Много позже купец женился вторично, и снова его постигло несчастье. Его вторая жена умерла, родив ему дочь.

Он снова тяжело переживал смерть жены, что никак не улучшило его отношение к сыну. Точнее, его злоба только усиливалась, и он не упускал случая напомнить мальчику, какой ценой обошлось его существование. Как только сын достиг совершеннолетия, отец отослал его в далекий город, где у их семьи были торговые дела. Там он должен был постигать ремесло торговца.

— Ах ты, жалкий шпионишка, п-подлый т-т…

— Сын помнил свою сестру только маленькой девочкой. Она вообще не помнила его. Когда ему исполнилось двадцать лет, отец послал ему приказ жениться, чтобы родить наследника. Юноша сделал неудачный выбор. Брак оказался несчастливым и бездетным. Женщина умерла.

Я сделал паузу перевести дух, но на этот раз Джаксиан промолчал. Я весь вспотел — в комнате было слишком жарко.

— Когда в Пряные Земли пришла война, сына вызвали домой, в безопасный Занадон. Он плохо знал этот город, где у него почти не осталось друзей. Ему исполнилось тогда тридцать два года. Его сестре — семнадцать. Собственно, можно сказать, что они встретились впервые. И тут проклятие, преследующее их семью, достигло своего предела, ибо не может быть несчастья страшнее, чем несчастная любовь, а вспыхнувшая между ними любовь запрещена как людскими, так и божескими законами.

Я снова замолчал, чтобы проверить, не подписал ли я только что смертный приговор самому себе.

Джаксиану Тарпиту потребовалось несколько минут, чтобы принять решение. Потом он подвинул стул и сел, положив меч на пол рядом.

— Садитесь, — бросил он нам.

Я сел. Ториан тоже. Я не осмеливался смотреть на него. Я знал, как он со своими представлениями о воинской чести может отнестись к подобной истории.

— Это тебе Шалиаль сказала? — спросил Джаксиан. Теперь он побледнел и старательно прятал руки. Его лицо влажно блестело в свете свечей.

— Нет, господин. Мы подслушали, как отец обвинил ее в том, что у нее есть любовник. Она это отрицала. Позже, когда мы той же ночью говорили с ней в храме…

— Это невозможно!

— Нет, господин. Согласен, это кажется невероятным, но это было. — Я побоялся тратить время на то, чтобы объяснять, что боги специально делают меня свидетелем… ну и все такое. Некоторые люди с трудом воспринимают это. — Она сказала, например, что сама ткала коврик, который я украл, чтобы сделать из него повязку.

Джаксиан кивнул, и я поспешил продолжить рассказ.

— Но когда я повторил ей то, что сказал ваш отец, она снова все отрицала.

Он спрятал лицо в ладонях. Шалиаль была мужественной девушкой — интересно, что она только нашла в этом тюфяке? Он и братом-то был не ахти каким, не то что возлюбленным. Запретный плод сладок, но он должен и выглядеть красиво, иначе кто соблазнится отведать его?

И не мудрено, что такой проницательный человек, как его отец, не мог этого не заметить. Та женщина, которую я разбудил, когда пытался притвориться богом, была Нильгия, наложница Джаксиана. Вот почему он направился в ее комнату. Нильгия была недавним приобретением Тарпитов. Бедиан Тарпит приказал сыну пойти и найти себе женщину — точно так же, как приказал бы пойти постричься. Правда, это была почти пустая трата денег. Ее сестра поведала мне за обедом, что Нильгия нашла свою новую работу необременительной.

Джаксиан поднял голову и уставился на меня покрасневшими глазами.

— Проклятый длинноносый проныра! — рявкнул он, и я вдруг увидел другого Джаксиана, благородного господина, богатого купца. Этот Джаксиан не заикался. — Это верно, что мы с сестрой встретились уже взрослыми. Да, мы сочли это положение затруднительным. Как ты думаешь, мог я не обращать внимания на такую красоту, как у нее? И она… она почти не встречалась с мужчинами своего круга, и тут вдруг появляется один, да еще живет под одной крышей с ней… Конечно, нам нелегко было отделить семейную привязанность от… от других эмоций. Но если ты предполагаешь, что мое поведение — или ее — нарушает законы нашего города или волю богов… я сам вырву твой язык! — Он смерил меня свирепым взглядом.

— Я не сомневаюсь в вашей чести, господин.

— И правильно делаешь! Ладно, если это не Шалиаль сказала тебе, то кто же? Кто распространяет подобные слухи?

— Я сам догадался. Я заподозрил что-то неладное, когда она так легко покорилась отцу. Позже я рассказал ей сказку про кормилицу, которая подменила младенцев…

Он блеснул зубами в улыбке.

— И мне ты тоже рассказывал какой-то вздор насчет своего отца, будто бы он считает тебя чужим ребенком! — Может, Джаксиан был и тюфяк, но в проницательности ему не откажешь.

— Да, — признал я. — В обоих случаях я получил ту реакцию, которой ожидал. Люди, оказавшиеся в том положении, в котором, подозреваю, находитесь вы, господин мой, часто тешат себя подобными фантазиями.

— Потому, что нас обоих растили кормилицы? Потому, что я на локоть выше отца? Закон требует более убедительных доказательств! — Тяжело дыша, он отвернулся от меня.