Разборки в старшей Тосэн! - [80]

— Простите, босс! — Керо хватается за поручни стула, к которому я привязан, и тянет предмет мебели на себя. Под громкий скрип деревянных ножек о паркет, перемещаюсь вплотную к торцу длинного стола, во главе которого восседает Оябун в окружении советников из Санро-кай. — Говори!

В качестве стимула одноглазый мечник щелкает плоскогубцами у моего уха. Волосы на загривке встают дыбом и из глубин сознания выползает, недавно затаившийся, страх. Горло перехватывает спазм. Я знаю, что должен сказать, чтобы все это прекратить, но мне чертовски страшно. Наверное, впервые в жизни страшно по-настоящему.

— Выколи себе второй глаз. — с трудом выдавливаю из себя слова, которые станут началом конца.

— Керо! Что он лопочет?! — выговаривает босс своему подчиненному.

Но одноглазому мечнику не до причитаний Оябуна, моя Ку-айки уже поселилась в теле расслабившегося якудзы. Холодный металл скальпеля погружается в, неприкрытую повязкой, глазницу. На секунду воцаряется тишина, а затем помещение тонет в душераздирающем, полном боли, крике. Око за око, паскуда!

Я все-таки перетерпел, сумел себя пересилить. Не воспользовался Ку-айки раньше. Да, потерял ноготь, но зато сократил расстояние до цели. Гребанный Оябун — не мог сесть поближе.

— Керо, что ты, мать твою, такое творишь!? — вскакивает босс Мацуба-кай с насиженного места. За ним подрываются и советники.

Они в панике и не понимают, что происходит. Единственный человек в помещении, который был способен видеть Ки, сейчас корчится от боли, елозя по паркету слепым котенком. А тем временем, «тень» в образе шиноби из Кога-рю уже раскручивает цепь с закрепленным на ее конце серпом. В следующую секунду, стоящие в один ряд, советники лишаются седых голов. Призрачная кама аккуратно рассекает их тощие, морщинистые шеи. Головы Санро-кай, словно перезревшие апельсины, с дробным перестуком падают на столешницу.

Начинается паника. Оставшиеся в живых советники рассыпаются прочь, подальше от стола, заваленного головами бывших товарищей. Впрочем, этот маневр не особо продлевает им жизнь. Глупцы, сбившись в кучу, бросаются в сторону выхода и вторым броском “тень” скашивает их, словно соломенный сноп. В этот момент, в поисках незримого врага по огромному залу мечутся вооруженные якудза, которые до этого момента подпирали своими спинами стены помещения. И никто из них не обращает внимания на мелкого хафу. Я же в это время, словно лиса в курятнике, выискиваю новую жертву. Залитые кровью губы растягиваются в предвкушающей улыбке.

А в следующий миг я сталкиваюсь взглядом с единственным человеком в зале, который не поддался паники. «Мертвые» глаза Оябуна Мацуба-кай неотрывно следят за мной из-за спин телохранителей. Взгляд дохлой рыбы с легкостью улавливают хищную усмешку на моем лице и умудренный жизнью якудза делает правильные выводы.

— Убейте ма…!!! — босс пытается переорать суетящихся подчиненных, но незримое лезвие камы огибает заслон из телохранителей и затыкает понятливого старика, отсекая тому нижнюю челюсть.

В ту же секунду, многочисленные бодигарды накрывают своими телами покалеченного Оябуна, скрывая опасного старика от моих глаз. Тц, плохо! Из-за суеты телохранителей «тень» не смогла ликвидировать цель. Но мне грех жаловаться, могло быть и хуже. По крайней мере старик больше не способен к коммуникации…

— Убейте сопляка!

— Завалите мелкого урода!

— Кончайте засранца!

Доносятся возгласы от охранников, скучковавшихся вокруг раненного боса. Сука!!! Неужели этот древний мудак каким-то образом сумел передать информацию?! Только не говорите мне, что хитрожопый дед собственной кровью нацарапал на паркете этот приказ?!

«Надо было первым его кончать, чем ты думал, Антон? Решил поиграть с якудзой в «мафию»? Могу тебя поздравить, дружок, «мирные жители» только что раскрыли твою тайну!»

Призрачный серп вновь идет в ход, но на этот раз его цель — не живые люди, а сковывающие меня веревки. Неважно насколько «бой с тенью» хорош для устранения обычных людей, если противник зайдет со спины, то мне конец. Ведь, если не буду видеть врага, то не смогу задать «тени» цель.

Тесак ната обрушивается на деревянную спинку стула, в то самое место, где секундой ранее располагалась моя голова. Дорогая мебель разлетается на щепки, но мне не до сожалений о чужой собственности, в этот момент я спасаюсь одновременно от двух клинков вакидзаси. Острозаточенные железки в руках представителей якудзы так и норовят продырявить мне шкуру. К счастью, я куда проворнее этих амбалов, поэтому мне удается вырваться из окружения без особых ран. Мелкие царапины в расчет не беру. О них я подумаю позже…,если выживу.

Выпускаю волну Ку-айки навстречу, размахивающим оружием, якудзам.

— Убейте себя! — летит вслед приказ.

Но обезумевшие бандиты и не думают выполнять распоряжение, поэтому мне снова приходится разрывать дистанцию, дабы не напороться на их клинки. Кажется, я догадываюсь в чем тут дело. Даже моей наровоченной Ку-айки не переплюнуть инстинкт самосохранения. Одно дело нанести себе увечье по чужому приказу и совсем другое — оборвать собственный жизненный путь. Те же якудза привыкли отрезать себе пальцы, но вздумай Оябун приказать кому-то из них покончить жизнь самоубийством и он бы тут же столкнулся с неповиновением. Люди странные существа. Взять тех же камикадзе. Подростки готовы были жизнь положить за свою страну. Но предложи тогдашний Император юным «смельчакам» не самоубийственную миссию по спасению родины, а вскрыть собственное брюхо ради не менее великой цели и желающих было бы куда меньше.