Разборки в средней Тосэн! - [61]

И наконец третий, пока что заключительный — выпускать Рейки во вне без какой–либо цели. Но для этого нужен определенный триггер — особое состояние сознания, как в том бою с патлатым. Для меня этим триггером стали воспоминания боев моих кумиров, тех кто подтолкнул меня к стезе единоборца.

Сразу после ухода Ульяны, по горячим следам я попытался воспроизвести необходимое состояние и у меня на удивление получилось. Рейки с готовностью откликнулась на мои детские, но до сих пор такие яркие и насыщенные воспоминания. Через мгновение я оказался в окружении знакомых фигур, их было не так, чтобы много, но они постоянно сменялись, подменяя друг–друга. Рейки попросту меняла их форму на ходу и на месте Величайшего оказывался Железный Майк, маленького Убийцу гигантов сменял на посту черный здоровяк Монстр Рендлман, а Хойса Грейси подменял его брат Хиксон. Эта карусель завораживала и одновременно пугала, пугала своими перспективами — каждый из этих бойцов был в чем–то уникален, гладя на то как они сменяют друг–друга я с трепетом осознавал, что вижу перед собой прообраз идеального бойца смешанных боевых искусств: футворк Али, нокаутирующая мощь Тайсона, подавляющий атлетизм Рендлмана, идеальное чувство баланса братьев Грейси, отточенный тайминг Последнего Императора и конечно несгибаемая воля Юки Накаи. И все это — лишь верхушка айсберга, маленькая частичка, подавляющего своей универсальностью, прообраза.

Как же я хочу увидеть его когда–нибудь — этого идеального бойца. От одной этой мысли по коже пробегают мурашки и меня бросает в дрожь.

— Хахаха, какой же ты идиот Шамиль* и я вместе с тобой, раз повелся на твой бред! — образ моей Рейки все еще стоит перед глазами. — Деньги — сила? Не смеши, меня больше не проведешь! Теперь я знаю, как выглядит сила на самом деле!

Голова раскалывается от боли, но я продолжаю смеяться. Да, ради этого стоило умереть, определенно стоило.

— Ведите себя потише! — выговаривает мне медсестра, заглянувшая внутрь палаты с недовольным видом. — Вы, здесь ни одни между прочим!

До самого отбоя маюсь бездельем — изредка палату посещает давешняя медсестра, чтобы проверить мое самочувствие и провести необходимые по плану лечения процедуры. В визуализацию даже не суюсь — знаю себя, могу сорваться и натворить дел. А на следующий день, сразу после завтрака, меня посещает еще один гость — на этот раз девушка, причем уже знакомая мне.

Мелкий хафу громко плачет:

Получил он крепко сдачи.

— Тише, маленький, не плачь:

Не спасет от боли плач.

Акико, покачивая бедрами, входит в палату. На ней вновь брючный костюм, но на этот раз менее строгий: пиджак распахнут, позволяя оценить топ с глубоким вырезом, который открывает прекрасный вид на высокую грудь. Длинные волосы девушки не уложены в элегантную прическу, как во время нашей первой встречи, а наоборот — стянуты в неброский «конский хвост» цветастой лентой. Одно из двух, либо у дамочки сегодня игривое настроение, либо кто–то усердно готовился к этой встрече. Ставлю левую почку на первый вариант — сомневаюсь, что взрослой, горячей, как лава, японке из обеспеченной семьи будет интересен мелкий сопляк без гроша в кармане, да еще и хафу.

Не, Антон, подбери слюни — это фантастика, такое бывает разве что во влажных подростковых фантазиях или тех ранобэ про попаданцев, которыми в свое время зачитывался Тон–тон. Она скорее открутит тебе яйца, чем позволит окунуться в свой богатый, внутренний мир.

— Это у тебя колено торчит под простыней или ты просто рад встрече?

— И я рад вас видеть госпожа Акико. — слегка наклоняюсь вперед, обозначая поклон, большего, сидя на кровати, позволить себе не могу.

Не даю себя спровоцировать — в столь плачевном состоянии повторные игрища с этой двинутой стервой определенно выйдут мне боком, есть все шансы переехать из больничной палаты прямиком в морг неподалеку.

— Какие же вы оба скучные, что ты, что этот однорукий нытик. — морщит она свою симпатичную моську, словно кислющую сливу куснула.

Значит руку спасти не удалось, хотя на что я рассчитывал этот обрубок едва крепился к плечу. Даже более развитая медицина моего мира не спасла бы Шоту от ампутации. После этой трагедии на карьере каратеки, как бойца, можно смело ставить крест — это печально. Представляю себя на его месте и меня бросает в дрожь. Страшно даже не от того, что стану калекой, больше пугает крах моего бойцовского потенциала.

— Чем обязан вашему визиту, госпожа?

— Малыш Акихико попросил побыстрее поставить вас — двух балбесов на ноги. — она извлекает из кармана пиджака длинный, лакированный пенал.

Наманикюренные пальчики ловко отщелкивают крышку и я замечаю ряд тоненьких, серебристых игл выложенных ровным рядочком на обитой шёлком внутренней полости футляра.

— Раздевайся. — командует она. — Полностью.

— Может, хотя бы, выпьем для начала? — кошусь на иглы, зажатые между ее наманикюренных пальчиков. — Я так сразу не готов, это…

Изящно склонившись ко мне, чертовка выставляет глубокий вырез на обозрение. После чего ласковым движением заводит свою аккуратную ладошку мне за шею. Чувствую ее теплое дыхание на своем лице, а через мгновение в основании черепа простреливает жгучая боль. Хочу кричать, но из моего рта вылетает лишь бессвязное мычание, а что еще хуже — тело не слушается, я безвольной куклой заваливаюсь на подушку.