Разборка по-кремлевски - [70]

— А чего тут понимать, — бригадир отставил пустую бутылку и откупорил следующую. — Власти все они хотят.

Помолчали, переваривая сказанное.

— Что бы там в Москве ни делали, у нас тут ничего не изменится. Как сцепляли вагоны, так и будем сцеплять. Железная дорога — она каждой власти нужна.

— А генерал-то боевой — герой. И Курилы нельзя японцам отдавать, — пожилой сцепщик хлопнул бейсболкой по бревну. — А то Севастополь уже хохлам подарили. А они — хер нам на центральной площади показали.

— Ты в Севастополе был? А на Курилах? — бригадир почувствовал, что продолжая политическую тему, он рискует поселить разлад в душах членов бригады.

— Ага, разогнался я и был на море… — скривился пожилой сцепщик. — На Юг только начальство ездит. У него и премии, и зарплата… А на Курилы? Чего они там забыли?

— Надо просто честно свою работу делать. И неважно, кто ты — дворник или президент. Вот тогда и будем жить не хуже, чем на гнилом Западе. Завтра чтоб никто не опаздывал, — бригадир одним махом допил пиво и поднялся.

Из-за леса, в успевшем потемнеть до темно-синего цвета небе, показался военный вертолет. Он шел высоко. От машины стали одна за одной отделяться черные точки. Мужчины принялись считать.

— Десять, — первым окончил подсчет бригадир.

Невысоко над землей вспыхнули в лучах заходящего солнца купола парашютов.

— Затяжные пряжки. Десант. Учения.

Бригадир, который по должности должен был знать больше подчиненных, закурил:

— Не учение. Это у них испытания такие. Сбрасывают десантников без жрачки, без воды, с одним ножом-стропорезом, и они должны к сроку в заданную точку выйти. Триста километров по лесу да по болотам. Захочешь есть — укради. Не украл — жаб, ящериц и жуков с червяками жри. Из лужи пей. И никто их видеть не должен. Засветились — снимают с дистанции.

— А если на кого в лесу случайно напоролись? Ну, баба в ягоды пошла?

— Зарежут и закопают. Потому что их в коммандос готовят. С них за это никто не спросит. Им жалость противопоказана.

— Брешешь. А если на ребятишек наткнутся?

— Ребятишки не в счет. Кто ж это детей убивать позволит? — бригадир, окончательно запутавшись, строго посмотрел на сцепщика и направился к диспетчерской.

— Ну, мужики, счастливо доработать. Завтра встретимся. Мы вам пива оставили. Отработаете, хлебнете.

Машинист только улыбнулся.

— Ему можно, — кивнул на диспетчера, — а я уж с утра.

— А я про что? Работа — она прежде всего. Вон и десантники на ночь глядя учения проводят.

* * *

Ноги пружинисто коснулись травы. Купол парашюта, подхваченный ветром, потащил Бондарева по лугу. Последний свой прыжок он совершил три года тому назад, а потому не сразу сумел выбрать стропы.

Подоспевший майор спецназа погасил ему купол. Остальные десантники уже собирали парашюты. Вертолет, заложив круг над лесом, ушел к горизонту.

Вскоре группа пробиралась лесом к станции. Темнота сгустилась. Краешек луны еще виднелся у самого горизонта. Клим первым оказался на платформе сортировочной. В свете фонарей поблескивал масляными боками мощный электровоз. Диспетчер с машинистом курили, расположившись на лавочке. Пропустить вызов не боялись — окно диспетчерской оставалось распахнутым настежь, и стоило протянуть руку, чтобы поднять трубку.

— Здорово, мужики, — Клим, возникший словно из ниоткуда, щелкнул зажигалкой и прикурил.

Железнодорожники смотрели на появляющихся один за другим десантников в полной экипировке, как на инопланетян.

— А вы, это… откуда и куда будете? — неуверенно произнес диспетчер, сразу же вспомнив о том, что совсем недавно, после прохода президентского поезда, двое его коллег бесследно исчезли с рабочего места.

Клим окинул взглядом электровоз:

— Машина надежная. А машинист где?

Машинист даже не успел ответить, дрогнувший на лице мускул выдал его.

— Пошли. Запускай двигатель, — распорядился Клим и как бы невзначай положил палец на спусковой крючок автомата.

Двое десантников уже усадили диспетчера за пульт. Схема путей подмигивала лампочками со стены.

— Переведешь стрелку на запасной путь…

* * *

Локомотив вздрогнул, переходя на боковую ветку. За ним бросало на стыках платформу для перевозки щебня. За невысокими стальными бортами укрылись вооруженные десантники.

Бондарев, стоявший рядом с машинистом, приказал:

— Скорость на максимум. И погаси прожектор.

Светлая полоса шпал за лобовым стеклом потонула в темноте.

— Все, максимум, быстрей не пойдем, — машинист убрал руку с рычага.

Бондарев всматривался в темноту, сверялся с картой.

— Заглуши двигатель, быстро!

Машинист послушно повернул рычаг на отметку «ноль». Ствол автомата не располагал к спору. Лишь только замолк мощный дизель, показалось, что наступила полная тишина. Стало слышно, как свистит ветер за приоткрытым стеклом кабины. Но постепенно прорезался стук колес.

Локомотив по инерции стремительно мчался сквозь ночь. Бондарев вскинул к глазам бинокль. Из-за горизонта поднималась громада недостроенного заводского цеха.

— К нему подходим на скорости «сорок», и у тебя остается сто метров, чтобы притормозить, но не остановиться, — Бондарев сверился с записями, поднес рацию ко рту: — Мужики, готовьтесь. Сейчас тряхнет.