Разборка - [6]

Енот увидел склонившийся над ним темный силуэт, в котором с трудом распознал Колюню. Лицо пацана раздулось багровыми кровоподтеками, нос превратился в лепешку. – Что тебе? – прохрипел Енот. – Где остальные?

– Витька с Лехой в реанимации, говорят, очень плохи. Я пришел спросить, что делать?

Енот некоторое время размышлял.

– Дозвонись до Кадия, – наконец промолвил он. – Расскажи все, как было: остановили машину ребят Савицкого, я их не узнал в темноте, думал, обычные лохи. Они же сразу в драку. Потом вернулись, добили. Мы были в лоскуты пьяные, какие из нас бойцы?! Скажи, двое ребят в реанимации, а Савицкий педрилами обзывал, грозился опетушить. Все понял? Давай!

Енот прикрыл глаза. Хорошо он все-таки придумал. Маленькая, совершенно незаметная добавка лжи выставляла случившееся в совершенно ином свете.

Колюня добрел до телефона, расположенного на столике дежурной медсестры. Она к этому времени проснулась и сладко потягивалась, похрустывая суставами. Медсестра была средних лет и средней внешности, не сказать, что урод, но далеко не красавица. Единственным ее достоинством являлась высокая упругая грудь, буквально распиравшая тесный халатик.

– Можно позвонить? – хрипло попросил Колюня.

– Не положено! – автоматически ответила медсестра, зевая во весь рот.

– Ну пожалуйста, солнышко!

Женщина с интересом посмотрела на парня. Лицо изуродовано, на бритой голове повязка, очевидно, кожа рассечена при падении. Но фигура! Рост под метр девяносто, литые мышцы, которые не могла скрыть даже видавшая виды больничная пижама. Три верхние пуговицы расстегнулись, обнажая загорелую мускулистую грудь.

Света, так звали медсестру, уже три года как развелась с мужем. Имела, конечно, любовников время от времени, но нормальные мужики попадались редко. Большей частью всякая пьянь. Водку жрать горазды, а дойдет до дела – никуда не годятся. Она ощутила зудящий жар внизу живота.

– Пожалуйста, кисонька, очень нужно! – льстиво повторил Колюня.

– Ладно, звони, только аккуратно, чтобы дежурный врач не заметил.

Колюня не заставил себя долго упрашивать. Набрав номер Кадия, он напряженно вслушивался в длинные гудки. К телефону никто не подходил. Наверное, нет дома. Обзвонив нескольких друзей, парень наконец узнал, что Алексей зависает в сауне. Кадий снял трубку только после двадцатого гудка.

– Ну чего тебе, – ворчливо спросил он, – не спится?

Колюня вкратце рассказал о недавних событиях. Выслушав, Кадиев долго молчал.

– Так! – наконец яростно прошипел он. – Я предвидел, что подобное когда-нибудь случится. Ладно, разберемся! Иди, отдыхай, – в трубке послышались короткие гудки.

Света не слушала их разговор, думая о своем. Ей очень не хотелось, чтобы аполлонистый парень уходил.

– Бедненький, как тебе досталось! – ласково пропела она, придерживая Колюню за рукав пижамы. – Нужно расслабиться?

– А? Что? – машинально спросил Колюня, размышлявший в этот момент о своих проблемах.

– Спирту неплохо выпить! Боль оттянет!

– Где ж его взять?!

– У меня есть немного, – хихикнула медсестра.

Колюня критически оглядел женщину: ни то ни се, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба.

– Ладно, – согласился он. – Пошли!

В подсобном помещении, куда Света сноровисто притащила полбутылки чистого медицинского спирта, нехитрую закуску и сигареты с фильтром, они уютно устроились на сваленных в углу матрасах. Глотнув полстакана и зажевав соленым огурцом, Колюня с наслаждением курил сигарету, чувствуя, что действительно расслабляется. Рядом вздымалась часто дышащая упругая Светина грудь. «Она вполне ничего», – подумал охмелевший парень, запуская руку под халатик и расстегивая лифчик...

* * *

В то время, когда Колюня развлекался в подсобке с медсестрой, Кадий метался по сауне, изрыгая яростную брань. Такой день испорчен! Только избавились от проклятого Корейца, выпили, посмеиваясь, за упокой его души, и на тебе, новые проблемы! Савицкий Кадию давно не нравился, вызывал зависть его авторитет, широкая сеть точек, любовь молодежи района, которой Славик добился своей справедливостью, добродушным, незлобивым характером. К нему часто приходили за советом, за помощью. Он никого не отталкивал, начитался «Крестного отца», придурок? Понюхал бы ты зону, пожрал лагерной баланды, как Кадий в свое время! Не отсидев ни минуты, его людей пидорасами называет!

Алексей остановился около стола, налил стакан водки и залпом выпил. Закусывать не стал. Затем, не находя выхода душившей злобе, яростно треснул кулаком по столу. Оба товарища удивленно глазели на Алексея, но вопросов не задавали, ожидая, пока шеф успокоится.

Наконец, Кадиев опомнился настолько, что смог более или менее связно поведать о случившемся.

– Ну, – спросил он, – что посоветуете предпринять?

– Надо помириться с Савицким, – хмуро сказал Седой. – Война нам сейчас ни к чему.

– Понятно, – процедил сквозь зубы Алексей и повернулся к Валере, – ты что скажешь?

– Думаю, Седой прав, война не нужна! У Славки больше людей, а наши, в конце концов, сами нарвались!

– Идиоты, – тихо, почти ласково охарактеризовал приятелей Кадий. – Бараны безмозглые! Наши, значит, сами нарвались! Енот говорит, что не узнал пацанов Савицкого, думал, обычные лохи. Врет? Ладно, пускай врет! Хотя, может, спьяну действительно не въехал. Но те, те-то не были пьяны! Савицкий с тех пор, как ему брюхо порезали, вообще не пьет! Однако вернулись второй раз, добили. Двое пацанов в реанимации, у Енота морда – сплошное месиво. Вот ты, Седой, сидел восемь лет, знаешь понятия. Что будешь делать, если тебя пидором обзовут?