Разбитое сердце - [10]

— Вообще никаких? — переспросила я. — Но ведь немецкие шпионы, или как они там называются, не могут же свободно разгуливать по Лондону и взрывать людей?

Я проговорила эти слова, задыхаясь от ужаса. Я только в этот самый миг начала понимать, как это страшно, что дядя Эдвард погиб, и только теперь, когда его больше не было на свете, я с болью ощутила, как ждала этой встречи с ним.

— Фантастика какая-то, — добавила я с пылом. — Вот уж не думаю, что вы смогли бы вот так же взорвать какого-нибудь из вождей нацистской партии и благополучно скрыться.

— Мы сделаем все возможное, чтобы найти и осудить виновных в этом преступлении, — патетически проговорил Питер Флактон.

— Замечательно! Но дядю Эдварда уже не воскресить. Скажите, его что не охраняли детективы? И вообще, что вы сделали, чтобы предотвратить подобное?

— Мисс Макдональд, — строго ответил мне Флактон. — Мы понесли тяжелую утрату, для всех нас это ужасное потрясение. Сегодня утром на заседании кабинета премьер-министр выразил не только свои глубочайшие сожаления, но также и ужас, вызванный случившейся трагедией.

— Но это никак не объясняет того, как эта трагедия могла произойти, — упорно настаивала я на своем.

Внешнее спокойствие и выдержка оставили Питера Флактона.

— Да черт бы побрал все это! Неужели вы полагаете, что я и сам то и дело не задаю себе этот вопрос?

Он впервые в моем присутствии проявил искренние человеческие чувства и перестал быть чопорным и корректным. Теперь передо мной был человек, глубоко потрясенный утратой.

— Ну почему, почему тогда вы ничего не сделали? — воскликнула я. — Почему вы не ищете виновников? Какой смысл теперь выражать свои соболезнования? У нас в Канаде Конная полиция не упустила бы убийцу.

— Что ж, жаль, что вы не прихватили с собой целый отряд, — отрезал Флактон, и мы оба сердито уставились друг на друга.

Тут он, похоже, вспомнил о хороших манерах.

— Простите, мисс Макдональд, я понимаю, что это жуткий удар для вас, но я и сам нахожусь на грани… и к тому же почти не спал с тех пор, как это произошло.

— Не извиняйтесь, — сказала я. — Я предпочла бы, чтобы вы проявили немного эмоций вместо этого «невозмутимого британского спокойствия», о котором я наслышана.

Какое-то мгновение мне казалось, что он вот-вот улыбнется, однако мой собеседник вновь вернулся к образу идеального государственного служащего.

— Готов еще раз заверить вас, мисс Макдональд, что сделаю все зависящее от меня и что вся страна оплачет кончину вашего дяди. Он погиб за свободу, сраженный на боевом посту.

Как только я услышала эти слова, глаза мои наполнились слезами. Но я все еще сердилась на этого человека, он раздражал меня. Я решила, что он — надменный и напыщенный аристократ, да и все было так непонятно: мне позволили подъехать к дому, увидеть все своими глазами и после этого сообщили эту обрывочную информацию… Все это представлялось мне странным.

Если бы расследование убийства моего дяди было доверено этому Флактону, вряд ли бы злоумышленники были бы найдены — в этом у меня не было сомнений. Поэтому я сняла с рук перчатки и твердым голосом сказала:

— Вот что, мистер Флактон, я хочу помочь вам. Я решительно настроена установить причину, по которой убили дядю Эдварда, и более того, намереваюсь сделать это безотлагательно.

Питер Флактон не мог выглядеть более изумленным, разве что если бы я объявила себя убийцей. Брови его взлетели на лоб, и он посмотрел на меня своими темными проницательными глазами.

— Боюсь, что это невозможно.

— Почему?

— Ну, во-первых, я полагаю, что вы захотите вернуться в Канаду. Я уже распорядился о вашем временном жилье и попытаюсь забронировать вам место на самолете, который вылетает в Лиссабон в понедельник.

Я буквально вскипела от ярости. Какое право имеет этот молодой человек, какое бы место в парламенте он ни занимал при дяде Эдварде, руководить моей жизнью? Но заговорила я спокойно вопреки владевшему мною гневу.

— Не думаю, чтобы вы понимали мое положение… Я приехала сюда, чтобы исполнять обязанности секретаря при своем дяде. И если он убит преднамеренным и столь злодейским образом, то отсюда не следует, что я развернусь и улечу обратно, не раскрыв тайну его гибели. Я найду убийц дяди Эдварда, даже если это будет стоить мне жизни!

— Но уверяю вас, мисс Макдональд, что вмешаться в процесс расследования вам никто не позволит.

— A я уверяю вас, мистер Флактон, что я не отступлюсь!

Мы с яростью смотрели друг на друга.

— А что другие родственники дяди Эдварда? — задала я вопрос, не сказав при этом о родственниках «мои» или «наши».

— Сэра Торквила Макфиллана, конечно, проинформировали, — прозвучал ответ, — однако он находится в Шотландии и, насколько я могу судить, едва ли прибудет к завтрашним похоронам.

— Но ведь есть кто-то еще?

— Есть Малкольм Макфиллан, но он находится в Ливии со своим полком. Кроме него и других кузенов, которые могут появиться или не появиться на похоронах, есть только ваша мать.

— Вы известили ее?

Питер Флактон смутился.

— Боюсь, что нет. Я подумал, что, быть может, вы сами захотите это сделать.

— Я телеграфирую ей, — ответила я. — И одновременно сообщу, что остаюсь здесь.