Разбитое сердце июля - [18]

– А, понятно, один из тех, кто превращает нашу губернию в придаток Московского княжества, – кивнула Алена. – Обычное дело!

– Между прочим, – поджимая губы, вмешалась Леонида Леонтьевна, – я слышала, что здесь столики будут переставлены, чтобы освободить место для танцев, и на банкет попадут далеко не все отдыхающие. Всего лишь десять человек, особо приглашенных. Ведь будут еще и приезжие гости… А остальным отдыхающим накроют в игровой комнате. Там специально для них, – тут последовал пренебрежительный взгляд в сторону Алены, – поставят столы. Для тех, кто на банкет не попадает, – еще один такой же взгляд по тому же адресу, – уже готовят котлеты и рис. Их потом разогреют в микроволновках. Конечно, и салаты какие-то будут, а на десерт – сырники.

– Батюшки! – пробормотала Алена, ужаснувшись перспективе ужинать котлетами, да еще и явно «второй свежести», то есть разогретыми в микроволновке, а вдобавок есть сырники, в которых, конечно, будет больше муки, чем творога. Это ж похлеще, чем булки! – Откуда такая осведомленность?

– Мне Галина Ивановна сказала, администратор «Юбилейного», – с явной гордостью сообщила Леонида Леонтьевна. – Вы ее видели, конечно, она сегодня дежурит и вашу путевку оформляла. Вот она мне и сказала про ужин.

Ага…

– Извините, Леонида Леонтьевна, а вы не бухгалтером работаете? – неожиданно для себя спросила Алена.

– Да, а откуда вы знаете? – насторожилась толстушка.

– Так просто, – уклончиво ответила наша героиня. – Просто я… люблю угадывать профессии своих новых знакомых. И, как правило, попадаю в точку.

Нет, ну в самом деле, не скажешь ведь, что ты просто любишь складывать два и два и, как правило, получаешь четыре. Элементарно, Ватсон! Леонида явно в доверительных отношениях с Галиной Ивановной, а та очень старалась поселить Алену в одном номере с какой-то бухгалтершей, с которой она, конечно, дружит, судя по тому, как расхваливала ее интеллигентность. Разве тут не напрашивается вывод, что Леонида – та самая бухгалтерша?

Кажется, теперь понятна причина ее неприязни к Алене. Галина Ивановна наверняка успела сообщить подруге, что гражданка Ярушкина категорически отказалась от ее приятной компании. И та обиделась, конечно… Хотя нет, чепуха. Нормальный человек непременно предпочтет жить в номере один, а вовсе не на пару с другим человеком. Корни неприязни Леониды к Алене кроются в другом. В чем? Неужели в перестрелке взглядов, которая продолжается между ней и Вадимом?

Да ну, смешно. Неужели Леонида могла на что-то надеяться? В ее-то возрасте, с ее-то внешностью!

Кстати, она не слишком-то старше Алены, всего лишь на какой-то десяток лет. Это что касается возраста. А насчет внешности… Собственно, какая женщина способна оценивать свою внешность адекватно? Не ты ли сама, дорогая подруга, столько времени пребывала в плену приятных заблуждений относительно собственной внешности и способностей удерживать в своих тенетах одного красавца, намно-ого тебя моложе? Что-то такое там мечталось даже насчет вечной любви… Нет, нет, нет, vade retro, Sathanas! – что в переводе с латыни означает: «Изыди, Сатана!» Изыди, сатана Игорь, и более не напоминай о себе! Итак, очень может быть, что толстуха Леонида имеет виды на синеглазого Вадима. А он-то, он-то как шустрит вокруг другой!

– Умеете угадывать профессии? – оживленно спросил Вадим в эту минуту. – А мою угадаете?

Нетрудно было предвидеть, что такой вопрос последует. И что сказать?

Да ладно, велики проблемы! В конце концов, язык у Алены не только для того подвешен, чтобы доставлять удовольствие любимому мужчине, тем более что такого мужчины у нее уже не имеется. Он, ее язык, еще и болтать умеет!

– Мне кажется, нет смысла угадывать вашу профессию, потому что вы ее скоро измените, – медленно проговорила она, окинув Вадима ласкающим взглядом. – В любом случае то, чем вы занимаетесь, вам не слишком нравится. Вы вынуждены делать вещи, к которым у вас совершенно не лежит душа, но только и ждете, когда этот период в вашей жизни пройдет. Верно?

– Однако это не ответ! – вмешалась Леонида Леонтьевна. – Кто вообще доволен своей жизнью и своей работой? Может быть, вы сами?

– Жизнью, наверное, не слишком, а работой довольна, – ответила Алена довольно резко.

Черт бы побрал эту Леониду, до чего ж не вовремя она встряла. Ведь странно… очень странно отреагировал на необременительную Аленину болтовню Вадим. Прищуренные синие глаза вдруг распахнулись и стали по-мальчишески растерянными, почти испуганными. Но это длилось только миг – раздался тяжелый голос Леониды, и лицо Вадима приняло прежнее лукавое выражение.

– А кем вы-то сами, кстати, работаете? – небрежно спросила Леонида.

И этот вопрос можно было предвидеть!

Заполняя карточку приезжающего, Алена в графе «Профессия» неразборчиво начеркала – «Литературный работник». Если Леонида приятельствует с Галиной Ивановной, врать сейчас и изобретать себе новую специальность смысла нет. Придется следовать «легенде». Алена так и сделала, после чего дала заинтересовавшемуся Вадиму необходимые пояснения: работает-де она в одном частном издательстве, где печатают заказные книжки – например, воспоминания каких-нибудь ветеранов – мемуары, проще говоря. Поскольку ветераны редко умеют выражать свои мысли правильным русским языком, на то и существует такая профессия, как литраб, который и обрабатывает их тексты, доводит до нужной стилистической кондиции.