Разбитая Сфера - [66]

Нет, он явно не собирался прислушиваться к просьбам. Махнув рукой в знак приглашения следовать за ним, Люсьен отправился дальше. О Господи, куда он его тащит? Что хочет показать?

— Идем. — Люсьен стоял на своем.

— Нет, подожди, — простонал Ларри. — Я устал, и мне нужно отдохнуть. Мне чертовски трудно.

— Трудно мне, — возразил Люсьен. — Но отдохни. Но быстро.

— Хорошо, — ответил Ларри, — я быстро. — Он прислонился спиной к стене туннеля, блаженно вытянул ноги. Все было выдуманным, ненастоящим. Но из сил он выбился по-настоящему. Голова кружилась, затылок разламывался от боли. А вдруг Ларри возьмет и по-настоящему потеряет сознание? Что тогда? Держаться, приятель! — приказал он себе и, нажав на кнопку, связался с Марсией.

— Сколько прошло времени? — спросил он.

— Шесть часов с тех пор, как он вырвался из порочного круга, — ответила Марсия. — А ты в шкуре телеоператора уже четырнадцать часов. Как ты себя чувствуешь?

— Задай вопрос полегче…

— Понятно. Я не лучше. Но контакт с ним прерывать нельзя. Если Люсьен подумает, что ты покинул его, — он уйдет. И, боюсь, больше не вернется.

— А нельзя ли позвать сюда кого-нибудь еще? Эврика! Марсия, найди Тайрона Веспасиана! — Ларри даже удивился: почему эта простая идея не пришла ему в голову раньше?

Люсьен и Тайрон были друзьями, и, конечно же, Люсьен узнает его. Да и Тайрон будет рад.

— Веспасиан уже здесь, и сам давно рвется к панели управления — мы чуть ли не силой оттаскиваем его. Мне кажется, ему еще не время появляться. Люсьен пока вроде бы собирается прервать контакт…

— Но я выдохся, — почти крикнул Ларри. — Неужели Люсьен не понимает этого? Это же элементарно. Нормальным людям временами необходим отдых.

— Не паникуй, — отрезала Марсия. — Ты слишком многого хочешь от него. И вообще ты уверен, что это настоящий Люсьен?

— Прости. Ты права, — устало сказал Ларри, внимательно глядя на выжидательно застывшую перед ним фигуру. — Иногда он напоминает мне запись, мгновенный снимок.

— Я не совсем уловила твою мысль.

— Дело вот в чем. Обычный человек меньше всего похож на застывший памятник, он меняется всякую секунду, играет разные роли, представал вдруг перед собеседником в совершенно неожиданных аспектах. Это привычное представление о человеке не имеет ничего общего с нынешним Люсьеном. Он остался таким же, каким был в ту минуту, когда мы его потеряли. Он как будто застыл навсегда именно в том настроении, в переживании именно того чувства, обдумывании именно той мысли. Объемная личность стала плоской, и общаемся мы не с самим Люсьеном, а лишь с его проекцией. Такое у меня ощущение.

— Слушай, а если мы просто не замечаем проявлений остальных сторон его личности?

— Ты неисправимая оптимистка. Мне кажется, мы никогда не разгадаем смысла его действий. Если он вообще существует, — мрачно прибавил Ларри.

— У нас есть любопытная информация для тебя, — сказала Марсия. — Эксперты утверждают, что Люсьен получил серьезные повреждения речевых центров. Первое объяснение: это случилось во время борьбы Люсьена с харонцем. Второе: похитители не очень аккуратно подключили его к Колесу.

— Другими словами, он не может нормально разговаривать. Это я уже заметил.

— Речь у него плохая, но он очень старается, — продолжала Марсия. — Старается изо всех сил. Специалисты также говорят, что он не в состоянии адекватно воспринимать чужую речь, неизбежны искажения. Он забыл азбуку. Наверное, оттого и столь бессмысленны надписи в вашем туннеле.

— Значит…

— …он может общаться с тобой только с помощью визуальных знаков. Назовем их сюжетными, так понятнее. Это очень трудно. Помнишь, он обронил: «Трудно мне».

— Подожди-ка. Выходит, он провел меня через этот лабиринт, чтобы показать что-то, о чем он не может рассказать словами? Демонстрация — это единственный доступный ему вид языка?

— Ага.

— Тогда почему он не предупредил меня об этом? Не призвал быть внимательнее?

Ответа не последовало.

— Марсия, ты где?

— Здесь, здесь. Меня тут осенила одна идейка. Уверенности, правда, никакой…

— Ну-ну, давай. Я весь внимание.

— Смотри: ваш поход лишь иллюзия, он совершается в сознании. Но, Ларри, почему мы решили, что это сознание Люсьена?

— О Господи! Колесо! — Ларри встрепенулся и испуганно посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что из-за угла сейчас вывалится свора материализовавшихся харонцев.

— Почему бы и нет? — продолжала Марсия. — Правда, Колесо погибло, но все его составляющие остались на месте. Надо только знать, как читать и интерпретировать информацию.

— Подожди! — не спешил соглашаться Ларри. — Туннель этот довольно странен. Не в привычках харонцев расставлять дорожные указатели и фонари.

— Перед тобой лишь несколько элементов мертвой памяти Колеса, вдобавок переданные через посредника — Люсьена. Дрейфус пытается подыскать понятные человеку аналоги для описания увиденного и не может придумать ничего лучше. Он хочет показать тебе что-то чрезвычайно важное, но Колесо мертво, и добрая половина его сетей уничтожена. Ему приходится искать дорогу самостоятельно, вот откуда его беспокойство и спешка.

— Марсия, ты умница!

Ларри вскочил на ноги. Путешествие по инопланетному мозгу… Это невероятно! В голове был сплошной сумбур, но усталость как рукой сняло. Отключившись от Марсии, он повернулся к Люсьену: