Разбилось зеркало, звеня... - [54]

Подруги посмотрели друг на друга.

— Ото просто поразительно, — сказала наконец Черри. — И все же…

— Знаешь, я собираюсь уйти из столовой студии, — объявила Глэдис.

— Почему? Никто же не хочет тебя отравить или сбросить мраморный бюст на голову!

— Это так, но ведь не всегда умирает тот человек, которого хотят убить. Иногда по ошибке могут прикончить кого-нибудь другого. Вот как Хесю Бедкок, например.

— Ото верно, — согласилась Черри.

— Знаешь, — пробормотала Глэдис, — я тут думала… Я в тот вечер была в Госсингтон-холле, на приеме, помогала разносить напитки. Я была совсем рядом с ними в тот момент.

— Когда Хеся умерла?

— Нет, когда она разлила коктейль. Все пролила на платье. А какое красивое оно было, из ярко-синей тафты. Она его в первый раз надела по такому случаю. Ото было очень забавно.

— Что было забавно?

— Тогда я не обратила на это внимания. Но теперь, когда я об этом думаю, мне кажется это забавным.

Черри в ожидании смотрела на нее. Она восприняла слово «забавно» в том смысле, который был в него вложен, то есть без всякого юмора.

— Ради бога, что было забавным? — потребовала она.

— Я почти уверена, что она это сделала намеренно.

— Разлила коктейль?

— Да.

— На совершенно новое платье? Не может быть!

— Хотела бы я знать теперь, — пробормотала Глэдис, — что Артур Бедкок сделает со всеми платьями Хеси. Это новое синее платье можно было бы как следует вычистить. Как ты думаешь, Артур Бедкок не будет возражать, если я захочу его купить? Перешивать мне его вряд ли придется, к тому же такой хороший материал…

— А тебе… — Черри заколебалась, — тебе не кажется…

— Что?

— Что это как-то неприятно — носить платье женщины, которая умерла от… я хочу сказать, которая умерла таким образом…

Глэдис уставилась на нее.

— Я об этом не подумала, — призналась она. Затем, после некоторого размышления, она приободрилась.

— Я все же не думаю, что это имеет значение. В конце концов, нам часто приходится покупать всякие вещи на распродажах и носить то, что до нас носили другие люди, которые уже умерли, разве не так?

— Так, но все же это не вполне то же самое.

— По-моему, у тебя просто причуда, — заявила Глэдис. — А материя очень красивая и дорогая, его стоит купить. Что же касается этого забавного случая, — задумчиво продолжала она, — то я завтра зайду по дороге на работу в Госсингтон-холл и поговорю с мистером Джузеппе.

— С этим итальянцем-дворецким?

— Да. Он ужасно красивый мужчина. У него блестящие глаза и огромный темперамент. Когда мы работаем там, он на нас ужасно кричит. — Она хихикнула. — Но никто из нас не возражает. Иногда он может быть таким симпатичным… Во всяком случае, мне просто необходимо рассказать ему об этом и спросить его, что мне делать дальше.

— Не понимаю, зачем тебе вообще кому-то об этом рассказывать, — заметила Черри.

— Ну… это же было забавно, — сказала Глэдис вызывающе, прибегая к своему любимому выражению.

— Я думаю, — заметила Черри, — что ты просто ищешь предлога, чтобы встретиться с мистером Джузеппе! Я посоветовала бы тебе быть осторожной, девочка моя. Ты же знаешь этих итальянцев! Горячая кровь и бешеный нрав — вот что они такое.

Глэдис мечтательно вздохнула.

Черри взглянула на широкое прыщеватое лицо подруги и решила, что нет никакой необходимости ее предостерегать. Мистер Джузеппе, подумала она, словит себе рыбку где-нибудь в другом месте.

2

— Ага, — заметил доктор Хэйдок. — Распутываете, как я вижу.

Он перевел взгляд с мисс Марпл на груду пушистой белой овечьей шерсти.

— Вы сами посоветовали мне заняться распутыванием, если я не смогу вязать, — отвечала мисс Марпл.

— Вы, кажется, очень серьезно принялись за дело.

— Я сделала с самого начала ошибку в образце, и мне пришлось все распустить. Очень сложный образец, видите ли.

— Разве для вас существуют сложные образцы?

— Кет, право, мне с моим плохим зрением следовало бы придерживаться простого вязания.

— Вам это, видно, надоело. Ну что же, я польщен, что вы последовали моему совету.

— Разве я когда-нибудь пренебрегала вашими советами, доктор Хэйдок?

— Иногда, когда они вам не нравились.

— Скажите, доктор, вы действительно имели в виду только вязание, когда давали мне этот совет?

— А как проходит распутывание убийства в Госсингтон-холле? — ответил он вопросом на вопрос.

— Боюсь, мои способности не такие, как прежде, — произнесла мисс Марпл, печально качая головой.

— Да бросьте вы, — ответил доктор Хэйдок, — и не говорите, что у вас нет никаких догадок.

— Конечно, кое-какие догадки у меня есть. Даже очень определенные.

— Какие? — допытывался доктор.

— Если коктейль в тот день был отравлен — а я не совсем понимаю, как это могло быть сделано…

— Может быть, яд находился уже в напитке, — предположил Хэйдок.

— Ну, вам как профессионалу, конечно, виднее, — восхищенно произнесла мисс Марпл. — Но даже в этом случае странно, что никто из присутствующих ничего не заметил.

— Вы хотите сказать, что кто-то неизбежно должен был видеть, как яд бросили в коктейль. Так?

— Вы прекрасно меня поняли.

— Убийца шел на огромный риск!

— О, совершенно верно. Я с этим и не пытаюсь спорить. В ходе расспросов мне удалось выяснить, что в момент отравления на площадке было 18–20 человек. Мне кажется, кто-то из них должен был видеть, как все это произошло.