Разбег - [69]
Юра вышел из вагона на маленькой станции Небит-Даг, окинул беглым взглядом низкий, серенький вокзал, перронишко, покрытый киром. Сейчас пока еще не слишком жарко, но через месяц-другой поплывет на солнце кир и начнут посыпать перрон каракумским песочком, которого и без того вокруг хватает. За станционным зданием возле войлочных кибиток, в которых селятся туркмены, казахи и приезжие нефтяники из Баку, наметены ветром целые барханы песка. Дорога к горам, где по генеральному плану застройки нового райцентра в скором времени встанут красивые дома со дворами, тоже засыпана песком. Поселковая служба быта — старый казах в черно-белой, как у суворовских солдат шапке-треуголке, и его жена, сухая, как высушенная тарашка, женщина лет сорока — только и слышно — шаркают лопатами и вениками, очищая колею.
В одном из домов разместилась контора «Туркмен-нефть». Солидности пока нет никакой, не сравнишь ее с ашхабадскими учреждениями. Но в темпом коридоре, где под ногами противно хрустит все тот же каракумский песочек, на дверях — вывески: плановый, материально-технический и прочие отделы. И кабинет начальника, честь по чести, с приемной комнатой и секретаршей. Начальника почти никогда не бывает на месте. Все дела по бурению и добыче нефти вершатся на Вышке и в ее окрестностях. И сегодня, конечно, его нет: после двух праздничных дней он выехал на промысел и буровые, взглянуть — все ли в порядке, не было ли ЧП, все ли инженеры и техники на месте? Не все, конечно. Вот и Юра Каюмов запаздывает. По строгому счету, надо было выехать из Ашхабада вечером Первого мая, а он прихватил еще денек.
Юра заглянул в кабинеты, перекинулся несколькими фразами с секретаршей и отправился на базу. Через час он уже сидел в кабине грузовика с шофером из КРБ — блатным парнем Костей-Барбосом.
От Кости попахивало перегаром, и Юра недовольно поморщился.
— Реагент на сто пятую завез? — спросил Юра.
— Порядок, начальник — какой может быть разговор! И реагент, и цемент, и всякую бяку еще до праздника перебросил. Но знаешь, начальник, хлопцы с той буровой бают, что напрасный труд — воткнулись на тысячу с лишним метров, а никаких признаков. Долота крошатся, а нефтью и не пахнет. Укатают тебя, товарищ Каюмов, за обман.
— Какой еще обман?! — обозлился Юра. — Ты болтай, да знай чего говоришь!
— Не знаю, какой там обман, но пустышку тянете: нет там на глубине никакой нефти. А если нет — значит, обман. Вы же — инженер КРБ, вы должны были знать, есть или нет.
— Ладно, кончай трепаться. Три года у нас работаешь, а ничего не усвоил. Только бы тебе пожрать да выпить.
— И к бабе заглянуть, — подсказал Костя-Барбос.
— Вот-вот. — Юра отвернулся и стал смотреть на железнодорожную колею.
«Черт возьми, — вновь подумал он, вспомнив Иргизова. — До вчерашнего дня я даже не знал, да и никогда не задумывался, кем и когда была построена эта железная дорога на Вышку. А тут, на этом песчано-солончаковом участке столько всякого было, что нарочно не придумаешь. Оказывается, еще в 1887 году протянули узкоколейку от станции Бала-Ишем до Нефте-Дага. Надо же! Еще в конце прошлого века катились вагончики и платформы по дороге Дековиля, и тянули их лошади. Кучера сидели на козлах, погоняли лошадей, а в вагонах и на платформах лежал всяческий материал и оборудование!»
Юре захотелось блеснуть своей эрудицией, а он вновь повернулся к шоферу.
— Слушай, Костя, тебе не кажется, что ты слишком увлекаешься не тем, чем надо? Водка у тебя на уме, женщины?
— А что еще, начальник, надо для простого пролетария? — шофёр скептически ухмыльнулся. — Книжки что ли прикажете читать?
— Книжки — в первую очередь. Но если, скажем, тебе лень читать, мог бы устно интересоваться. Ну вот хотя бы эта железнодорожная ветка! Как ты думаешь, когда ее протянули?
— Да говорят, когда двенадцатая и тринадцатая вышки фонтаны дали, — не очень уверенно отозвался шофер.
— В ту пору только реконструировали дорогу — так наверное. А существует она с прошлого века. Еще агенты Нобеля пытались тут открыть большую нефть. Потоптались, поковырялись на малой глубине и решили — дело бесперспективное. Стали добывать нефть колодезным способом из верхних пород, а потом, когда нефть там истощилась, перешли на добычу кира. Ну, сам знаешь, кир — не та нефть, в которой нуждается промышленность. Отвалили от Нефте-Дата агентики, поняв, что основные, промышленные запасы лежат глубоко в земле, и начали поговаривать о том, что надо сдать Нефте-Даг в концессию иностранцам. А тут — революция и гражданская воина. Туркестан тоже был охвачен огнем классовых битв и сражений. В двадцатом, когда наши красные полки взяли Казанджик, Айдын и Бала-Ишем, пришла телеграмма от Ленина насчет Нефте-Дага и Челекена. Время было сложное. Бакинские промыслы держала в руках контрреволюция, а Москва, Петроград и другие города России очень нуждались в нефти. Заводы, фабрики, электростанции, сам знаешь, без нефти работать не могут. Двинулись наши на Челекен и сюда, к нынешней Вышке. Вот по этой дороге скакали эскадроны и тянули за собой гаубицы. После трехчасового обстрела Нефте-Дага белогвардейцы бежали…
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
Смех и добрую улыбку вызывают у читателей рассказы и анекдоты известных туркменских писателей А. Каушутова, А. Дурдыева, Н. Помма, А. Копекмергена, А. Хаидова, К. Тангрыкулиева и др. В предлагаемой книге вобраны наиболее интересные произведения сатиры и юмора.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
В романе лауреата Государственной премии Туркменистана им. Махтумкули, автора ряда исторических романов («Море согласия», «Государи и кочевники», «Перелом», «Огненная арена», «Разбег» и др.) вскрывается исторический пласт в жизни Закаспийского края 1912-1925 гг.Основной мотив произведения - сближение туркменских дехкан и русских рабочих, их совместное участие в свержении царской власти и провозглашении Туркменской Советской Социалистической Республики.Рецензент: доктор исторических наук А. А. Росляков.
Роман «Огненная арена» продолжает историческую тему в произведениях лауреата Государственной премии Туркменской ССР им. Махтумкули Валентина Рыбина. В нем раскрывается зарождение и становление социал-демократической партии в Туркменистане, приход в партию национальных кадров.Роман создан на основе архивных документов и устных преданий о том беспокойном и грозном времени, которое разбудило туркменский народ, призвало к борьбе за свободу.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.